и ходила между трупами, из одного салона в другой обыскивая самолет.
Через час, некоторым мертвым людям я дала имена и общалась с ними.
– Владик, как ты думаешь, где хранят еду? – спрашивала я у пассажира из первого ряда.
Через три часа, я все же отыскала холодильник с завтраками и, собрав их в рюкзак и сумку, сколько влезло пошла обратно в лес.
Только вот лес тоже ждал еды, и как только я зашла в него, пройдя не более ста метров, вокруг меня начались шуршать кусты.
Достав острый нож, и крепко сжав его в руке, я пошла вперед или вернее назад. Стало страшно, уже начинало смеркаться, еще час и я окажусь в полной темноте.
Не успев шагнуть и пару шагов, я провалилась. Упав вниз, я увидела над проемом, промелькнувшую тень.
Мне стало еще страшнее, и я подняла нож вверх, над головой, вдруг тень сейчас прыгнет сюда, но никто не подошел к провалу.
Я решила, что это волк, которого боялась больше чем кого-то другого, и попыталась пробраться по нижнему уровню, ориентируясь по компасу, который надела на руку, достав из чемоданчика.
Пробираться с рюкзаком на спине и сумкой на плече было тяжело. Пространство внутри мне не позволило далеко мне продвинуться, подсвечивая светодиодным фонариком брелоком на ключах, я двигалась в направлении мамы и брата, смотря на стрелку компаса. Каждый метр под землей был тяжелым препятствием, но подниматься наверх было страшно.
Я сильно устала пробираться в свалке гнилых деревьев, остановившись я осмотрелась вокруг. Две черные, маленькие змейки, впившиеся в мои новые ботинки, из багажа в самолете, висели, как не завязанные шнурки.
Махнув ногой, я сбросила их, и сразу начала читать молитву, чтобы не было страшно, как учила меня мама.
– Пусть тебе все будет пухом, моя мертвая подруга! – произнесла я, благодаря ее за ботинки, и третий раз за день, и за всю свою жизнь, перекрестилась.
Если бы не ботинки Наташи, так я назвала девочку, у которой взяла одежду, я бы лежала сейчас в каком-нибудь анафилактическом шоке от укуса змей.
– Дай бог тебе крылья Наташа! – сложив ладони, попросила я.
Прошло больше часа, как я под землей, двигаться здесь очень тяжело, и пора было выбираться на поверхность, а потом бежать со всех ног к маме. Странно, почему я думаю, что мама защитит меня от волков?
Найдя подходящее место для подъема, где сваленные гнилые деревья лежали, в виде лестницы, острым ножом я вырезала в травяном настиле люк и вылезла наверх. Осветив округу светодиодным фонариком, я не увидела волков и побежала в ту сторону, откуда пришла.
Оказывается, я очень быстро бегаю, даже с тяжелым рюкзаком, и за всю пробежку я ни разу не провалилась под землю.
Когда я вбежала в наш лагерь мама испугалась, увидев меня, к тому же еще в другой одежде.
– Мама, там волки! – сказала я, пытаясь отдышаться.
Ни кто не заметил, но мама Аси пододвинула к себе нож, так чтобы он всегда был под рукой.
– Ася, успокойся, где волки? – спросила мама.
– У самолета, там