губ слетел стон. На мне был бюстгальтер с мягкой чашкой, так что я чувствовала все. Он словно знал это, и моя грудь трепетала от его прикосновений.
– Мы переспали, девочка-скаут, – сказал Джаксен, и в его голосе послышалось настоящее рычание. Затем он мрачно усмехнулся. – И тебе хочется повторения.
– Вовсе нет, – огрызнулась я, но тело предало меня. Моя грудь дрожала в его ладони. Он уже вовсю массировал ее, и моя ступня жала на газ. Мы еще не выехали на шоссе, в противном случае нас бы вынесло на скоростную полосу. – Убери от меня свои руки.
Как ни странно, он тут же повиновался. Вернувшись на свое сиденье, Джаксен расплылся в улыбке, которой позавидовал бы Чеширский кот, – одновременно надменной и очаровательной.
Она так шла его глазам.
Этим двум сверкающим омутам, озорным и прекрасным. Грань между небом и хаосом, светом и тьмой в них была едва различима. Затем парень вновь скрыл их от меня, опустив солнцезащитные очки.
– Я снова трахну тебя, сестренка, – пообещал он мне, и в его голосе не было ни толики эмоций. Он даже не посмотрел на меня, не сводя глаз с дороги. – И когда это случится, ты уже будешь знать, кто я. Но все равно захочешь этого.
Я прищурила глаза, остекленевшие от чего-то, похожего на эмоцию. Не желая выдать себя, я собралась с силами и сосредоточилась на дороге. Нет, я больше не пересплю с Джаксеном, но не собираюсь говорить ему об этом. Мой сводный брат пересек черту, и перемирие уже невозможно. Джаксен действительно ненавидел меня, хотел сломать.
Но это не значит, что я не могу дать сдачи.
Глава 7
Джакс
Я немного вздремнул, опустив очки на глаза. Когда я приподнял их, девочка-скаут была на месте.
Возбужденная, как сучка.
Я завел ее, как в ту ночь, когда попробовал на вкус ее тело. Напряженная, девчонка крепко сжимала руль, костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Эти розовые ногти оставили следы на моем теле.
Я довел ее до безумия.
Поначалу мне было не по себе, что я лишил ее девственности.
Но затем Клио открыла свой поганый рот.
С ее стороны было не слишком умно называть меня ублюдком, и это открыло для меня целый ряд восхитительных перспектив. Я приехал сюда с одной-единственной целью.
И приезд отца в первый же день только укрепил мое желание достигнуть ее.
Этот говнюк искренне пытался взаимодействовать со мной, общался так, словно мы поддерживали связь годами. Стоило мне возникнуть перед ним, как я слышал только «сынок» то да «мой мальчик» се.
Всякий раз я испытывал испанский стыд.
Разумеется, я хорошо скрывал это. Но всегда, когда Рик Фэрчайлд брал меня за руку или обнимал, мне стоило большого труда не избить его до полусмерти. Он вел себя так, будто реально рад меня видеть. Словно все это время был рядом или хоть как-то пытался связаться со мной, прежде чем мне исполнилось восемнадцать. Потому что именно тогда это случилось впервые, в старших классах, и с тех пор его звонки можно было пересчитать по пальцам. Этот мужик был гребаным