встреченных в день высадки, и то, какое впечатление произвела на них стрельба Веймарка. Быть может, она оказалась красноречивее, чем того хотел доктор.
Теперь же Руку, казалось, выпал еще один шанс.
– Добрый день! Добрый день!
Он подошел чуть ближе.
– Рад знакомству!
Сущая нелепость, но ведь надо же что-то сказать.
Один из незнакомцев покрепче перехватил копье. Ни у того, ни у другого ни один мускул на лице не дрогнул от того, что какой-то человек крикнул, что рад с ними познакомиться.
Наконец туземцы двинулись к нему, и Рук решил, что они все-таки откликнулись. Не тут-то было. Они прошли мимо, на расстоянии вытянутой руки, словно и вовсе его не заметили.
«Эй! – хотел было крикнуть он. – Эй, я здесь, знаете ли!» Он даже открыл рот, раздумывая, какой тон будет уместней: веселый, беззаботный, жизнерадостный… Но достоинство, с которым шагали эти двое, почему-то заставило его промолчать.
Они направились туда, где скалы круто обрывались к воде, и стали спускаться. Им не приходилось гадать, где спуск удобнее – здесь или вон там? Дорога была им так же хорошо знакома, как ему – тропа у Круглой башни.
Подойдя к склону, Рук посмотрел вниз. Один из туземцев лежал на камне, наклонив лицо к самой воде и положив на плечо копье. Другой по колено зашел в воду и на глазах у Рука молниеносным, почти незаметным движением метнул свой гарпун – на зубцах затрепыхалась блестящая рыбина. Сняв ее, он руками переломил ей хребет и заткнул ее за веревку, повязанную вокруг бедер. Рук хотел ему помахать, поздравить с добычей. Но туземец уже наклонился обратно к воде.
И почему он не заговорил с ними, ведь они прошли так близко? Другой на его месте – скажем, Гардинер или Силк – заставил бы их обратить на него внимание. Силк уже спустился бы к ним и попробовал бы управиться с гарпуном, а заодно наверняка набросал бы заметки.
Вот поднимутся обратно, и уж тогда он не оробеет. Преградит им путь, не давая пройти, и предложит им что-нибудь – платок, например. «Добрый день!» – снова скажет он прямо им в лицо. Тогда они не смогут притворяться, будто его здесь нет. «Добрый день!» – так он и скажет и протянет им платок. «Не изволите ли принять это?»
Но пока он стоял и смотрел, туземцы обогнули мыс, направляясь к соседней бухточке, и скрылись из виду, так ни разу и не взглянув наверх.
Рук опешил, когда губернатор воспротивился его намерению заложить обсерваторию.
– Звезды подождут, мистер Рук, – отрезал он. – Доктор Викери поймет, что у нас есть более неотложные дела.
Между его сдвинутыми бровями пролегли две глубоких борозды. Этого Рук не ожидал. На «Сириусе» он был астрономом и вместе с губернатором ходил в каюту, где хранился хронометр мистера Кендалла, но, как оказалось, на суше дела обстояли иначе.
– Послушайте, лейтенант: я ответственен за тысячу с лишним душ, и пока что лучшее жилье, что я могу им предложить, это горстка палаток.
Губернатор уже почти отвернулся.
– Но,