головокружительные аттракционы. Но в его компании ей никогда не было страшно. Этот кураж опьянял Адель, и она весь вечер заливалась звонким смехом.
Такие воспоминания были ей сейчас ни к чему; Адель подумала о данном обещании – быть счастливой и, положив свою руку на руку Джереми, слегка сжала его пальцы и сказала, что больше не может оставаться на палубе.
– Вы боитесь вспышек молний? На корабле безопасно.
– Я всегда любила опасность, сейчас меня пугают вспышки не молний, а моих воспоминаний, – ответила она.
Адель направилась к двери, ведущей в коридор, и обернулась к Джереми.
– Не могу оставить тебя одного на палубе в такую погоду, не спрашивай почему, просто не могу, и все. Если честно, я не слишком хорошо себя чувствую, мне пора в каюту.
Она потерла плечи и для убедительности зябко поежилась. Наконец Джереми согласился пойти с ней.
– А что счастье для вас? – спросил он, когда они подошли к каюте Адели.
Она открыла дверь, впустила его и указала на кресло рядом с иллюминатором.
– Любить и быть любимой, – ответила Адель, протягивая ему полотенце.
Джереми вытер руки и лицо.
– Вы счастливы?
– Это очень личный вопрос, а мы недостаточно близки, чтобы я на него отвечала.
Она открыла свой чемоданчик, достала из него безупречно выглаженную белую рубашку и положила ее на постель.
– Сними куртку и повесь сушиться. Вешалку найдешь в шкафу.
– Это мужская рубашка… чья она? – спросил Джереми.
– Ты задаешь слишком много вопросов; делай, что я тебе говорю, иначе простудишься. Я переоденусь в ванной, ну, если это можно так назвать…
Адель пошла переодеваться, оставив Джереми одного. Она посмотрела в зеркало над раковиной.
– Играя с огнем, ты в конце концов обожжешься, – прошептала Адель своему отражению.
Она сняла одежду, провела ладонями по голове, шее и груди, накинула халат и снова посмотрела в зеркало.
Оттуда на нее смотрела незнакомка. Зеркало бесстрастно отражало следы времени на ее лице. Когда Адель не видела себя в зеркале, она казалась себе моложе, ведь годы нисколько не умалили ее жажды жить, любить, наслаждаться и смеяться. Сердце не стареет. Во всяком случае, ее сердце.
– По-твоему, лучше обжечься, чем медленно зачахнуть? – бросила она своему отражению.
Адель провела рукой по запотевшему зеркалу; как бы она хотела повернуть время вспять! Впрочем, время у нее еще оставалось, вопрос был в том, как она им распорядится. И для начала: что ей делать с этим молодым человеком? Если выставить его, он вернется на палубу и будет стоять под проливным дождем. Адель понимала почему: у него самый дешевый билет, а значит, единственное место, где он может укрыться, – это третий класс. А там – теснота и вонь мазута. Во время своего первого плавания она тоже сбежала на палубу.
Как раз той ночью они встретились впервые. Адель стояла на палубе, опершись о планширь, а он вышел покурить; бросив окурок в черные воды, он спросил,