к тебе. – Он посмотрел на нее. Волна глубоких чувств охватила его, когда он увидел, как засветились ее глаза. Талос взял ее за руку. – Антинея… Антинея, почему мы в рабстве? Почему я не могу думать о тебе без страха за то, что может случиться с нами?
Девушка прикрыла его губы рукой:
– Не говори так, Талос, ты не раб для меня, а я не рабыня для тебя. Не так ли? Я вижу в тебе великого воина, самого доблестного, самого щедрого из мужчин. Ты не раб, Талос.
– Я понимаю тебя, Антинея. Но я также знаю, что меня мучает страх, что кошмары будят меня посреди ночи. Моя судьба предопределена, но я не знаю, куда она приведет меня, потому что она в чужих руках. И если я свяжу свою жизнь с твоей, я не знаю, чем это кончится для тебя… Понимаешь?
– Я понимаю, Талос, – ответила девушка и потупилась.
– Поэтому я иногда жалею, что встретил тебя.
Антинея подняла на него блестящие от слез глаза:
– Талос, я всего лишь дочь крестьянина. Многие из наших смотрят на тебя как на человека, которого учил Критолаос.
Талос приподнялся и сел на постели:
– Учил… да, Антинея, Критолаос учил меня. Он научил меня всему, чему успел, и оставил мне темное и тяжелое наследие. Но я не знаю почему… Когда-нибудь, возможно, я пойму.
– Да, Талос, настанет день, и ты все поймешь. Мы не должны вмешиваться в ход судьбы. Если боги что-то уготовили тебе и нашему народу, настанет день – и ты узнаешь об этом. Это случится в должное время. А сейчас нам не следует задаваться лишними вопросами.
Антинея медленно склонилась над Талосом, погладила его лоб и нежно поцеловала. Затем она положила свою белокурую голову ему на грудь и стала слушать стук его сердца, медленный и могучий, как барабан воинов.
Кончилось лето, а за ним миновала и осень. Удивительно, но за эти месяцы так ничего и не случилось, и Талос продолжил свою работу. Всякий раз, когда он уходил к верхнему ручью, он брал с собой лук, пряча его под плащом. Он возобновил тренировки в лесу и на уединенных полянах, вдали от посторонних глаз. Теперь он учился под руководством своего загадочного друга Караса. Они вместе ходили на охоту, и стрелы Талоса без промаха попадали в оленей и кабанов. Потом, в хижине Караса, они тайком снимали с них шкуры и разрывали их на куски. Никто не должен был увидеть этот великолепный лук в руках илота.
Талос чувствовал, что его новый друг каким-то образом связан с Критолаосом; он понимал, что, хотя великан говорил загадочными словами, Карасу многое было известно. Под его руководством Талос научился еще лучше драться посохом. Он вступал в изнурительные поединки со своим новым учителем и обучался боевому искусству. Иногда юноша возвращался домой весь в ушибах, и его кости ныли от железной хватки Караса. Взволнованные, Антинея с матерью пытались узнать, откуда берутся все эти синяки. Но Талос лишь улыбался в ответ и успокаивал их, уверяя, что это просто игра, способ скоротать время на горных пастбищах. Мало-помалу прошлогодние приключения начали забываться, и казалось, что все эти