с полуслова. Только ему Темка признавался в честолюбивых мечтах, не боясь, что поднимут на смех. Но как же скучал по Митьке! Непонятному, способному вывернуть наизнанку самые простые вещи и поставить с ног на голову. А он, шакал побери, вдвоем с дядюшкой шатался по приграничным землям. Опасно там: осталось слишком много нищих и озлобленных, потерявших все. Уже не раз и не два приходили сообщения о грабителях, убивающих ради мешка зерна. Сколачивались банды, держащие в страхе округу. Голод делал их жестокими, первая нажива развращала. Навести же порядок в тех краях у Иллара не хватало сил.
– Ты вот что скажи. – Темка почесал бровь, не решаясь задать вопрос. – Ты как, под своим именем ездил?
– Нет, – нехотя признался Митька. Сказал, оправдываясь: – Нас бы в Миллред иначе не пустили. Сам посуди, оружия родового у меня не осталось, мундир в таких поездках только мешает. В бумагах значусь как княжич Наш, племянник ладдарского королевского летописца, – он скривился.
– Слушай, а северянин не предлагал тебе уйти в его род?
– Было дело. Я отказался, конечно.
Темка наклонился к камину, поправляя кочергой дрова. И так, спрятав лицо, спросил:
– А ты совсем-совсем не можешь согласиться? Никак?
– Темка, да ты что?!
Удивление и боль смешались в голосе побратима. Темка с досадой плюнул в угли, объяснил сумрачно:
– Понимаешь, я бояться стал, когда Марка чуть не убили. По осени еще…
…Королевские войска отходили. Дорога, разбитая наступлением, теперь и вовсе превратилась в непролазную грязь, не помогало и солнце, пригревавшее с безоблачного неба. Лафеты вязли, ругань возчиков не смолкала. Ладдарские битюги хрипели в упряжи, суетилась вымазанная по уши пушечная обслуга. Армия двигалась медленно. Умирающий в предгорье отряд давал ей это время. Ох и проклинали даррского князя, решившего оказать поддержку мятежникам! Если бы не он, не пришлось бы сейчас отступать. Идти без передышки ночь, утро, чуть ли не на руках тащить пушки.
Порученцы обогнули застрявшую телегу и снова выехали на дорогу. Выбравшись из леса, та развернулась, стала шире. По обе стороны потянулись сожженные поля, уже исчерченные колеями. Березовая рощица, золотившаяся на взгорке, казалась чудом. Тонкие белые стволы светились, сияли влажные от утреннего дождика листья.
– Красиво, – сказал Темка.
Марк окинул взглядом черное поле с редкими иглами сгоревших колосьев, глянул недоуменно. Темка показал на березы.
– Наверное, – не стал спорить уставший побратим.
Дорога заворачивала, приближаясь к рощице. Проехали мимо, вминая золотые листья в грязь. Сразу за взгорком потянулись заборы – подъезжали к большой деревне, стоящей на перекрестье трактов. Тут ждал обещанный передых.
Когда-то деревня была богатая и мирная – добротные дома виднелись за невысокими, в полроста, изгородями. До войны Леженский край славился богатыми