поставил чашку на пол, возле своих ног, а потом повторил задумчиво:
– Вот какое дело… Они ни черта нам не отдадут. Ни еды, ни лекарств, ни топлива – ни-чер-та, – и обвел нас взглядом, явно смакуя тишину и выражения наших лиц.
Видно было, что Сережа собирается что-то возразить ему, но он только поднял предостерегающе широкую, всё ещё слегка прыгающую ладонь и добавил:
– Я не говорю, что они так сказали. Я говорю, что я понял. Они сказали: мол, загрузили тела в «шишигу» и отогнали подальше. А остальное б а р а х л о, сказали, вынесли на улицу и сожгли. Барахло. Только одежка на них не очень по размеру, а?
– Да ладно тебе, – хмуро отозвался Серёжа. – Он же вроде сказал, они погранцы, как Семеныч.
Лёня вдруг хихикнул – радостно, торжествующе, словно ждал именно этого возражения, а потом откинулся назад на скрипучей кровати и сложил руки на животе.
– Как они держали автоматы, видел? – спросил он, всё еще улыбаясь. – Да ладно тебе. Ну какие из них погранцы. Они вообще не военные. Это зеки, Серега. Может, я и не прав, просто разговор у них такой… в общем, я почти уверен, это зеки. У них никого с собой нет – ни семей, никого, только они трое. И если мы хотим хоть что-нибудь получить с того берега. Это если они сами, конечно, от заразы там не помрут. Нам придется их перебить.
6
Не случилось ни того, ни другого. Видимо, нашим новым соседям просто не суждено было погибнуть ни от смертельно опасной зараженной среды, в которую они так беспечно вломились, ни, тем более, от нашей руки. Всю следующую неделю они деловито, весело копошились на том берегу, приводя в порядок своё новое хозяйство. Оказалось, что усевшись на невысокой крыше нашего дома с биноклем в руке, всё-таки можно разглядеть и широкие просторные избы, и пространство перед ними, и даже то место у самой кромки леса, где мы спрятали наши бесполезные теперь машины. Так что в свободное от рыбной ловли время кто-нибудь – чаще папа и Мишка, но иногда и остальные – бывало, и по нескольку раз в день взбирались теперь наверх по шаткой деревянной лестнице, чтобы вернувшись, рассказать нам новости. Жгут матрасы и постельное белье, говорил вернувшийся с крыши наблюдатель. Или: ковыряются с сетями, непохоже, чтобы они были опытные рыбаки. В один из таких дней Мишка скатился с лестницы поспешно, с грохотом, едва не поломав хлипкие, косо прибитые ступеньки, и распахнув настежь входную дверь, возбужденно крикнул прямо с порога:
– Снегоход! У них снегоход!..
А чуть позже мы смогли убедиться в этом сами, потому что трое незнакомых мужчин, поселившихся теперь в двух километрах от нас, буквально на следующий же день принялись разъезжать на этом снегоходе по озеру открыто, и как оказалось, совершенно бесцельно, просто для забавы, нисколько не прячась от наших глаз. Один сидел за рулем, второй обычно стоял у него за спиной, а третий шёл пешком, то и дело останавливаясь, пока двое ездоков нарезали вокруг него залихватские круги, вздымая клубы белесой снежной пыли.
– Это ж