окружающую среду, чтобы она лучше подходила для их детей и внуков. Например, бобр создает плотину, которая расширяет и углубляет водоток, блокирует его, превращая в заводь, меняя экосистему, чтобы она лучше подходила для бобра и его потомства. В этих более глубоких водах процветают разные виды рыб, речных птиц и даже микроорганизмов: бобровые запруды кардинально отличаются от водоемов, где бобров нет. Таким образом, утверждают некоторые ученые, бобрята наследуют как генетический материал своих родителей, так и измененную среду[25]. Существует тесная двусторонняя связь между эволюцией наших генов и наследованием среды, измененной под влиянием этих генов.
Так чем же наша пищеварительная система и кишечные бактерии похожи на бобров и их плотины? Скажем так: главная дорога через город нашего организма проходит ото рта до ануса. То, что находится внутри вашего пищеварительного тракта, технически находится вне вас, хотя бактерии настолько тесно связаны с работой нашего кишечника, что трудно сказать, где заканчивается кишечник и начинаются бактерии. Уничтожение всех бактерий в кишечнике человека может быть опасным для жизни. Пациенты, принимающие сильные антибиотики, как известно, подвержены инфекциям, вызываемым C. difficile, от которых очень трудно избавиться. До недавнего времени эти пациенты страдали от повторяющихся приступов изнурительной диареи, которая могла привести к смерти. Лучшее лекарство, как мы узнали в последние десять лет, состоит в том, чтобы закачать в кишечник пациента коричневую суспензию испражнений здорового человека. Некоторые чувствуют себя лучше через пару дней. Многие излечиваются полностью в течение недели[26].
Но вот что: река обычно не умирает лет через восемьдесят после постройки плотины. А человеческий кишечник умирает. Итак, если наши кишечные бактерии хотят передать свои гены, они будут развиваться таким образом, чтобы помочь потомкам колонизировать кишечник младенцев своих хозяев. У млекопитающих молоко является одним из ключевых способов сделать это. Наше молоко меняется в зависимости от окружающей среды и того, что мы едим, что логично, ведь грудное молоко – один из первых бастионов защиты наших детей, и оно должно реагировать как на местные ресурсы, так и на местные опасности. Эта адаптивность есть и у других видов. У шимпанзе, например, грудное молоко в дикой природе заметно отличается от молока в зоопарках (как и у женщин с разным рационом). Но что остается постоянным в грудном молоке, независимо от того, где мы находимся и что едим, так это невероятное количество олигосахаридов, которые наш организм в него добавляет. На самом деле человеческое молоко содержит самое большое количество разнообразных олигосахаридов среди всех наших кузенов-приматов, вероятно, потому, что, в отличие от других человекообразных обезьян, современным людям приходится иметь дело с городами и скоростными путешествиями.
Города – это бактериальные выгребные ямы. Люди – не просто социальные