что она сейчас делает. Как выглядит ее комната, она сидит или стоит? Или, может быть, лежит?..
– Что ты делаешь? – наконец нарушаю я молчание. Она словно и не удивляется вопросу:
– Сижу на подоконнике, смотрю во двор. Глажу кота.
– Значит, твое окно тоже выходит во двор, – констатирую я.
– Да, все, кроме маминой спальни, – соглашается она. – А ты уже пришел домой?
– Не совсем, мне еще минут пять идти.
– А почему ты идешь пешком? – спрашивает вдруг она.
Я перехожу очередную дорогу.
– Не люблю общественный транспорт. Пешком лучше.
– Я думала, ты всегда на машине ездишь, – признается она чуть смущенно. Я смеюсь:
– Отец сказал мне не быть колобком на ножках, когда отдавал машину. Так что приходится соответствовать. Кроме того, мне сейчас все равно нельзя за руль.
– А, у вас были веселые посиделки, – догадывается Рита. Мне становится смешно:
– Веселые посиделки?
– Так мой папа всегда говорит, если собирается выпить, – объясняет она, и тепло в ее голосе подсказывает мне, как она любит отца и как скучает по нему.
– Прикольная фраза, – говорю я, в очередной раз меняя руки. – Я теперь тоже буду так говорить.
– Дарю, – великодушно разрешает Рита.
Я останавливаюсь перед своим домом и достаю ключи от калитки. Противно звякнув, она открывается. Рита, очевидно, слышит этот звук, потому что спрашивает:
– Ты пришел?
– Да, уже во дворе, – я быстро пересекаю двор и взбегаю на крыльцо.
– Тогда надо прощаться, – полувопросительно замечает она. Я вздыхаю:
– Я бы с удовольствием поговорил еще, но сейчас в лифте все равно связь пропадет.
– Спокойной ночи, Стас, – говорит Рита.
– Доброй ночи, Орешек…
Я хочу добавить «Пусть тебе приснюсь я», но она перебивает меня:
– Стас!
– Да?
– Хорошо, что ты позвонил, – после секундной заминки негромко говорит она, а потом кладет трубку. Эти слова, благодаря которым я захожу домой, по выражению мамы, «довольный как наевшийся сметаны кот», греют мне душу до тех самых пор, пока я не засыпаю.
Утром, пока я торопливо пью кофе, отец заглядывает на кухню.
– Собрался, сын?
– Почти, – отвечаю я, прихлебывая горячий напиток. Отец делает приглашающий жест:
– Тогда давай, подвезу. Буду ждать тебя в машине.
Он исчезает в прихожей, а я не могу удержаться от гримасы – наверняка по дороге отец снова присядет мне на уши по поводу поступления. Не уверен, что хочу это слушать, учитывая, что из-за сегодняшнего вечернего свидания с Ритой у меня и так нервы на пределе.
– Пап, я пешочком прогуляюсь, – кричу я.
– Без разговоров, жду в машине, – доносится в ответ из прихожей, после чего хлопает входная дверь.
Вопреки моим ожиданиям отец ничего не говорит насчёт университета. Однако, проехав в молчании буквально пару минут, неожиданно спрашивает:
– Стас, ты влюбился?
Чего-чего,