даже употребить для этого некоторые финансовые средства…»64.
Поясним, что речь идет о специально сформированной группе из ученых самых разных специальностей. Все они формально находились в подчинении заведующего лабораторией Спецотдела Евгения Евгения Гопиуса, который возглавлял 7-е отделение (лабораторию) и числился заместителем Глеба Бокия по научной работе. Да и занимались эти люди не только вопросами оккультизма, но и множеством других вещей. Например, разработка специальных технических средств для негласного получения информации («жучки», средства радиоразведки и т.п.).
После ликвидации Спецотдела вопросами криптографической связи занимались сотрудники 9-го отдела ГУГБ НКВД СССР (декабрь 1936 – март 1938 года, до ареста ими руководил Глеб Бокий), Секретно-шифровального отдела НКВД (март-июнь 1938 года), 3-го спецотдела НКВД (июнь-сентябрь 1938 года), 7-го отдела ГУГБ НКВД (сентябрь 1938-февраль 1941 года), 5-го отдела НКГБ (февраль-июль 1941 года), 5-го спецотдела НКВД (июль 1941 – ноябрь 1942 года), 5-го управления НКВД (ноябрь 1942 – апрель 1943 года), 5-го управления НКГБ (апрель 1943 – май 1946 года), 6-го управления МГБ (май 1946 – ноябрь 1949 года), в 1949 – 1953 годах – Главного управления специальной службы ЦК партии, в 1953—1954 годах – 8-го управления МВД, в 1954—1991 годах – 8-го Главного управления КГБ.
Коньяк в обмен на секретные документы
Сотрудники Спецотдела регулярно проверяли соблюдения требований ведения секретного делопроизводства, организации внутриобъектового и пропускного режима, а так же надежности инженерно-технических средств защиты.
Сам начальник Спецотдела рассказывал о случае, произошедшем с будущим наркомом иностранных дел Литвиновым в 1922 году:
«Я сказал Литвинову, что у него плохо охраняется комната, где находится сейф с секретными документами, и кончится тем, что их у него свистнут… Литвинов расхохотался, тогда я предложил ему пари на бутылку французского коньяка, что я у него документы из сейфа выкраду.
Ударили по рукам. После этого он поставил у дверей комнаты, которая раньше не охранялась, часового. Но все равно конечно, мои люди залезли в комнату, вскрыли сейф и забрали документы. Я посылаю эти документы Литвинову и пишу ему, чтобы прислал проигранный коньяк. И представьте себе: на другой день мне звонит Ленин и говорит, что к нему поступила жалоба Литвинова, что я взломал его сейф».65
Оговоримся сразу, чекисты крайне редко позволяли себе такие «выходки». Обычно процедура проверки носила официальный характер. Чекисты просто проверяли соблюдение всех требований нормативных документов в сфере организации секретного делопроизводства, внутриобъектового и пропускного режима, организации шифровальной работы и т. п. А свою способность добывать документы из запертых и опечатанных сейфов, не оставляя при этом следов, они в течение всего периода существования Советского Союза доказывали, когда тайно проникали