себя чувствовала постоянно. Но у нас с бабушкой тоже была своя особая игра – в молчанку. В этой игре никто не мог сравниться с бабушкой.
Едва мы стали жить вместе, она сразу дала мне понять, что просить у меня прощенья, как мама, она не будет.
А чтобы научить этому меня – не разговаривала со мной по несколько дней.
Я ломалась обычно уже ко второму дню.
Молила прощенье, стоя на коленях и давясь слезами.
Лишь бы эти вечно опущенные уголки ее губ поползли вверх.
И они ползли. А я просила. И за маму, и за папу, и за себя, и за дедушку, и за братьев, которые издевались над ней все детство.
Я просила за всех. И в конце концов, она просила меня подняться с колен.
***
– Бабушка, я умру?
Скорая едет. Бабушка плачет. Наверное, она меня любит. Точно любит.
Говорит, что, конечно же, нет, а сама не знает, я же вижу.
Мои приступы астмы все чаще. Обычно после них я долго лежу в больнице. Я только пошла в первый класс, но из-за болезни, пропустила почти весь учебный год.
Учителя грозятся оставить на второй.
А мне бы просто дышать полной грудью.
***
Я так горда собой, нарисовала рисунок для своего папы, и наконец мы с ним встретимся.
Долгожданный момент: открывается дверь в палату, и я вижу его.
Он лежит на койке, такой уставший и больной.
Улыбается из последних сил, когда смотрит на рисунок. Как будто действительно рад.
Не помню, как я оказалась на руках у бабушки. Знаю только, что не хочу жить с ней.
Я хочу к папе!
Наивная. Будто в этой жизни для кого-то важно, чего я хочу.
***
Бог, где ты там? Наверху?
Куда говорить? В потолок?
Если ты есть, то почему мама умерла?
Я только что научилась читать и прочла рассказы о тебе. Значит, там все неправда, и ты на самом деле не такой уж хороший, как про тебя пишут?
Знаешь что, бог?
Я проклинаю тебя!
***
Мама и папа меня любят!
Знаете, КАК они меня ждали?
Мне хватило одной секунды, чтобы увидеть это в их глазах.
Всего одной секунды моей жизни, которую я запомню навсегда. Забуду. Но потом снова вспомню.
Как тёплая, мягкая мама прижимала меня маленькую к себе.
Как сильные руки папы, пропахшие сигаретами, осторожно меня забирали.
Как они улыбались.
Как они были счастливы.
Моя семья – вот эти несколько секунд в безопасности, на руках у родителей.
Оставьте мне это воспоминание, пожалуйста, не забирайте его у меня. Заберите лучше все остальные.
***
Мне 8. Мама умерла, когда мне было 3 года.
Я – шлюха.
До сих пор в глазах стоит перекошенное лицо соседки по площадке, когда она кричит мне это.
Как моя мать. Шлюха как моя мать.
Скажите мне пожалуйста, какой мне надо быть, чтобы никто не узнал, какая я на самом деле?
Или это то, чего уже нельзя изменить?
Я