салон «Мадам Фуше», заходить не стал, а набрал по сотовому номер своей приемной.
– Ай? Это вы, Иван Петрович! Что было вчера! – затараторила в трубку мадам. – Влетают, автоматами тычут, тряпки шерстяные на голову натянули, чтобы в глаза честным людям не смотреть, как ворюги принялись по ящикам рыскать, Зойку из ателье привели понятой… Ну, я им кэк врезала…
– Варвара Федоровна, ко мне должен был подойти молодой человек.
– Пришел, сидит напротив. Скромный очень, но балованный. От чая отказался, от кофе тоже, соку, говорит, мне фруктового, без консервантов. Где ж я на всех соком запасусь, когда нынче литр апельсинового за тридцать стоит…
– Передайте ему, – оборвал Шмыга скаредную мадам, тратившую офисные деньги на удобрения для любимых кактусов, —пусть перейдет проспект Ленина, свернет за почтамт. Я буду ждать его во дворе.
Виктор Валентинович с трудом разместился на низком бортике детской песочницы, прижимая к груди мамашин портфель с блестящими замочками. По его еще более опухшему лицу было видно, что последняя ночь далась ему труднее предыдущей.
– Вы верите в судьбу? – тревожно спросил он, переводя дыхание и оглядываясь на двух своих телохранителей, в тупом недоумении стоящих среди ползающих, бегающих, орущих малышей.
– Нет, – ответил детектив, кладя себе на колени папку и доставая чистые бланки договоров.
– Зря. Смерть мамы была, как говорится, предопределена.
– И кем? – насторожился Иван Петрович.
– Свыше. Могилку маме, оказывается, на Бугровском заранее выкопали. Приезжаем сегодня утром, заходим в администрацию кладбища, а там нас ждут с распростертыми объятиями. Так и сказали, ждем-с, приличное место, сухое, можно сразу ставить надгробие, какое пожелаете, по соседству лежат люди солидные, уважаемые, в городе известные…
– Хм, очень интересно… Скажите, во время вашей поездки на кладбище вы экскаватор не заметили?
– Ну, был… копает, – с недоумением остановился Витенька. – Да причем здесь экскаватор?! Послушайте: будто пришел к ним какой-то человек, вроде бы даже деньги заплатил, предъявил свидетельство о смерти; они выписывают наряд, готовят могилу. К вечеру выясняется, что администратор, который принимал заявку, уволился, ни денег, ни квитанции об оплате нет, а есть только наряд и могила. И тут мы заявляемся! Так они нас встретили, как родных. Разве это не судьба?
– Конечно, судьба… – согласился Шмыга.
«Вот вы, Мария Антоновна, и уплыли от нас на белом теплоходе! Никто теперь вас не достанет, и нет вам нужды ни в чьих «крышах».
– Давайте начистоту, Виктор Валентинович, – попросил детектив, приступая к первому опросу. – Говорите искренне, как своему психиатру, адвокату, кожвенерологу, любимой женщине в вашу первую ночь… Если солжете, то я не смогу вас защитить. Я не ясновидец, не экстрасенс, я рядовой дознаватель Небесной канцелярии. И строю способы защиты клиента только на выводах,