с его приходом приятно преобразились, стали улыбчивыми. Исчезла солдафонщина и воцарилась непринуждённая деловая обстановка. Константин отдавался службе настолько, что практически жил на корабле. Хозяйка квартиры, которую он снимал, отказалась брать с него арендную плату, так как сокрушалась постоянным отсутствием квартиранта.
Если у Самарина в календаре за 1991 год было зачеркнуто рукой жены двенадцать дат, то Костин календарь имел ещё меньше крестиков.
Двенадцать дат…правильно сказать – ночей.
Когда, по приходу ночью и при уходе рано утром, целуешь спящих детей.
Самаринский авторитет «красно солнышко» поддерживался незыблемым. Чем занимался командир в базе?
Командир в каюте повышает свой уровень тактической и огневой подготовки. И по-другому никто не думал.
И теперь командир сдаёт свою вахту с кораблём и людьми:
«Пойду в каюту. Что-то приустал немного. В контрольной точке действуй по обстановке. Можно не усердствовать, береги плотность батареи, нам ещё стрелять» – и, глянув на глубиномер, добавил, – Да, и постарайся не менять глубину».
В каюте Самарин включил подсветку аквариума и вентилятор, глянул на своё семейство из трёх фотографий и потрогал дочкин бант. Этот ритуал стал привычкой.
Лёг и убедился, что показания глубиномера и репитера гирокомпаса соответствуют Центральному посту. Убедил себя в том, что старпом и механик молодцы и просто отключился. Сон командира в море, особенно под водой, всегда чуткий. Вскакиваешь не от кошмарных снов, а от любого тревожного признака.
Услышал слабые посылки гидролокатора по корпусу, но из-за лени не протянул руку к «Каштану».
Сам же сказал «действовать по обстановке» и попытался восстановить какой-то недосмотренный сон.
До всплытия еще больше часа. Глубина сто метров, репитер гирокомпаса показывает циркуляцию.
«Приводит локатор за корму. Всё правильно» – подумал Виктор.
Почему-то, со вчерашнего дня ему неспокойно. Может, дома что-то случилось?
Говорят, ощущения пробиваются на расстоянии и даже в глубины.
Командир ловил себя часто на мысли, что сны приходят как наяву. Июньский гамбит «мятежного Ориона» не давал покоя во снах. Есть Бог, он помогает правым.
Даже появление, после возвращения с задания, Любы Полищук[6] – явилось каким-то великим знамением.
Глава 20
Одесса приняла перестройку трепетно, как родную.
Наверное, ни один город Союза так реально и быстро не перестраивался. «Выставка плакатов», «НЭП – аттракционы» и многое другое могли устроить только в Одессе и только на Дерибасовской.
В одесских кабаках и тавернах звучали оригинальные еврейские мелодии и песни.
Аркаша Северный не дожил до этого времени…
Но под его голос «семь-сорок» зажигала народ на забавные, до неприличия, танцы.
О великой борьбе партии с пьянством и самогоноварением одесситы не слышали.
Все звёзды телеэкранов и