восемнадцатого века.
Оставшись один возле пропускного пункта, Кирилл вышел и некоторое время стоял около машины в надежде на скорое возвращение пассажира. Выкурил подряд две сигареты, протер зеркала. Проверил на всякий случай сцепление. Купленный год назад в кредит «Пежо», с любовью называемый «Шурочка», отвечал ему взаимностью. Машина еще ни разу не подвела. Кирилл нежно погладил капот.
«Умница моя…»
Прошло полчаса. Клайв Мортон не возвращался.
«Родственники у него здесь, что ли? Алкоголики, наркоманы? Чудеса, да и только…»
Понимая, что путь на территорию ему заказан, Кирилл решил убить время и прогуляться вдоль кованого забора клиники.
Апрельский снег уже таял. Аккуратно ставя ноги в протоптанную рыхлую стежку, старательно избегая рытвин, заполнившихся талой водой, молодой человек прошел добрую сотню метров по периметру парка, окружающего особняк. Остановился, вдыхая всей грудью чистейший воздух.
«Благодать-то какая!..»
Сосны, прогретые ласковым весенним солнцем, шумели в вышине. Обезумевшие от счастья птицы неистово приветствовали приход долгожданного тепла. Смолянистый запах лопающихся хвойных почек дурманил голову.
Кирилл поднял лицо к ласковым лучам и замер, наслаждаясь покоем.
Особняк за забором казался покинутым людьми, опустевшим, но лишь на первый взгляд. В современных стеклопакетах с зеркальным напылением отражались раскачивающиеся под ветром ветви деревьев. Плотно закрытые двери парадного входа с двумя камерами наблюдения не оставляли шансов на попытку пройти внутрь незамеченным. Легкие ажурные решетки на окнах, служившие продолжением внешней отделки здания, никоим образом не выдавали его истинного назначения – закрытой от мира элитной богадельни, реабилитационной наркологической клиники.
«Странное место, скорбное какое-то, покаянное» – подумал Кирилл и вдруг замер как вкопанный.
Несколько раз сморгнул, не веря глазам. Посреди небольшой лужайки с торца здания, в окружении пушистых, отогретых весенним солнцем елей, налегке, в одном костюме, стоял мужчина. Кашемировое пальто лежало рядом на пеньке. Клайв – а это был именно он – замер неподвижно, словно изваяние. Его руки были слегка согнуты в локтях, повернуты открытыми кистями наверх, тело напряжено. Он не сводил глаз с окон на третьем этаже, украшенных, как и прочие, ажурной решеткой. Кирилл постарался разглядеть кого-нибудь за стеклом, но напрасно.
Англичанин стоял неподвижно, приподняв руки и запрокинув голову. Поза его была столь неестественна, что Кирилл не знал, что и думать. Он не мог отвести взгляда от живой скульптуры и не знал, как ему поступить: окликнуть Клайва или продолжать тайком наблюдать за ним.
В этот момент произошло невероятное. Ледяная корка под ногами англичанина начала таять на глазах, снег отступил, образовав вокруг небольшую, покрытую жухлой травой проталину.
Кирилл больно ущипнул себя за руку, стараясь вернуться в реальность. Резкий