что угодно!", – хотелось завопить мне. Но в горле пересохло, и я только кивнула.
– Так что вы обе поступаете в распоряжения товарища Ефимова, – вдруг проговорила Удав. – Я его предупредила, чтоб дурью не маялся и учиться вам не мешал. Понятия не имею, что он придумал, но если поймёте, что не тянете – сразу ко мне. Я или вас заменю, или дам ему по ушам, чтоб не заставлял вас делать что не надо.
Мои мысли и намерения Щепка, думаю, ощутила кожей. Заменить нас смогут только в случае внезапной смерти.
– Лагутина! – окликнула меня Удав. – Дай мне свой номер, я передам его Илюхе. Он позвонит и сам тебе все расскажет.
– Если вы, конечно, согласны, – уточнил директор.
Продиктовав цифры, мы выпали из кабинета совершенно оглушенные.
Не говоря ни слова вышли из школы.
– Ну Ритка… Плохо так говорить, но… Не было бы счастья, да несчастье помогло, – почти шепотом проговорила Щепка. – Будет тебе твой Ефимов.
А я и сама знала, что плохо. И ни за что бы не призналась подруге в том, что думала об этом же. Мне позвонит Илья. Я буду его помощницей на концерте.
Сонька, ты только живи! А уж мы расстараемся!
Глава 6. Журавлиный клин
Целые сутки я не выпускала телефон из рук. Каждую секунду проверяла. Ну а вдруг там выключен звук, он уже звонил, а я не ответила? Это же позор какой!
Мысли разбегались как тараканы. Мне никак не удавалось собрать их в кучу и заставить себя сделать хоть что-нибудь адекватно и с должным усердием. Единственное, что осилила – это русский и литература. Удав мне безалаберности не простит. А я не прощу сама себе, если она меня отодвинет в сторону и отправит помогать Ефимову кого-то, кому на Илью и его творчество глубоко до лампочки.
Вспомнила, с каким пренебрежением Елена Семёновна отозвалась о его стихах. Получается, она не считает внука поэтом? В лучшем случае рифмоплетом? Как жаль… Может, она не вчитывалась? Хотя нет, Удав въедливая и вредная. Она наверняка изучила все от корки до корки… И нашла, к чему придраться. Жуткая она все-таки. Как у такой тяжёлой и суровой тетки мог появиться такой глубокий и тонко чувствующий внук?
И тут стрелой в мозг вонзилась мысль. Вспомнились слова нашего директора: дружеские отношения, она с ним поговорила… Я вдруг поняла то, что за пеленой внезапно обрушившихся новостей осталось незамеченным. Это ведь все Удав! Это она устроила шухер, подняла на уши всех, кого могла, наверняка долго и трудно выпрашивала зал, вытащила внука с гастролей, чтобы Соньке собрать на лечение. А теперь отошла в сторону, чтобы никто не знал об ее участии, но как серый кардинал контролирует и направляет ситуацию. И меня в эту кутерьму затащила именно она. Но не потому, что у меня есть опыт помощи музыкантам. А потому что поняла, что "Чайку и дельтаплан" я люблю, и мне будет важно там оказаться. Никакая она не суровая тетка, а добрый, отзывчивый и чуткий человек. Просто не каждому готовый эту свою сторону показать.
И с этой минуты я смотрела на Елену Семёновну совершенно другими