воздыматься все более и более. А каково будет тогда! Когда Архангел Гавриил, представ пред Божией Матерью, благовестил Ей, то Она немного смутилась, но тут же сказала: «Се раба Господня: буди Мне по глаголу Твоему!» Вот о каком браке и Женихе я тебе толкую, матушка.
Вот с каким величайшим и блаженнейшим событием сравнил наконец о. Серафим иноческий постриг – с воплощением Самого Бога в утробе Девы… Даже сказать страшно. Но батюшка говорил с опыта. Монашество нужно почитать и мирским людям и сердцем, и делом, и таким образом хоть несколько быть сопричастником иноческой благодати через других: для этого батюшка советовал давать в монастыри милостыню или поработать самому. И наоборот, обижание монашествующих, – учил он, – строго будет наказано Господом. Иван Семенович Мелюков, брат чудной святой угодницы Марии, о коей речь впереди, будучи к концу своей жизни монахом в Сарове, на послушании привратника, рассказывал: «Будучи еще мирским крестьянином, я часто работал у батюшки Серафима. И много, много чудного он мне предсказал о Дивееве. И всегда говорил: «Если кто моих сирот-девушек обидит, тот велие получит от Господа наказание, а кто заступится за них и в нужде защитит и поможет, изольется на того велия милость Божия свыше. Кто даже сердцем воздохнет да пожалеет их, и того Господь наградит.
И скажу тебе, батюшка, помни: «Счастлив всяк, кто у убогого Серафима в Дивееве пробудет сутки, от утра и до утра: а Матерь Божия, Царица Небесная, каждые сутки посещает Дивеево!» А сами иночествующие за добро должны воздавать только молитвами, и даже удивительно, батюшка не велел и благодарить за дары: – Молитесь, молитесь паче всего за творящего вам благо, – наставлял он сирот своих, – но никогда, никогда словами его благодетеля не благодарите, потому что без благодарности он полную и всю мзду и награду за добро свое получит, благодарением же вы за благо вам скрадываете его, лишая его большей части, заслуженной добродетелью его, награды. Кто приносил дар, приносит его не вам, а Богу: не вам его и благодарить, а да возблагодарит он сам Господа, что Господь примет его дар.
Брать же из монастыря, хотя бы для своих родных, преподобный считал великим и опасным грехом: «Это как огонь, вносимый в дом: кому дадите, он попалит все, и дом разорится и погибнет, и род весь пропадет от этого! Свое есть – дай. А нет, то приложи больше молитвы сокрушенным сердцем». Но зато самое монашество, достойно проходимое, является уже великою милостью Божией не только самим иночествующим, но и всему роду их. – По совету ли, или по власти других, или каким бы то ни было образом, пришел ты в обитель – не унывай: посещение Божие есть (то есть милость Божия). Аще соблюдеши, яже сказую тебе, спасешися сам и присные твои, о которых заботишься: не видех, – глаголет Пророк, – праведника оставлена, ниже семене (потомства) его, просяща хлебы (Пс.36:25). – Так учил батюшка одного послушника нового.
Но особенно