был, лежал, я не застал.
Остались только мартовские льдины,
Храня от ветра невских вод глубины,
И старенький буксир, сопя трубой,
Как век назад, таранил их собой.
И было всё так буднично и точно,
Как в прошлой жизни, ясно всё и прочно.
От Стрелки облака пошли на Эрмитаж,
Без выстрела, весна поздней издаст приказ.
Иду вдоль грозных стен и трогаю гранит,
Он мертвый не совсем, он дышит и скорбит.
Ключ
А есть ли ключ?
От тайны первых слов.
Их снова отомкнуть.
Что будет там…
Любовь?
Или откроется иная сторона,
Вселенной новой – новая Весна.
Что будет с тем, кто те найдет слова?
А с нами, звёздами, слонами?
Ерунда:
Всё будет, как и прежде, а творец
Воскликнет, написав – неплохо, молодец!
Не будет знать, что по его вине:
Возникнет жизнь в страданиях, в огне,
Что где-то далеко он просто Бог,
Создать создал, помочь, пока, не смог.
Старик и море
«Старик рыбачил один на своей лодке…
Первые сорок дней с ним был мальчик.»
Хемингуэй, Багамские острова, 1952
Я – старик.
А где же море?
Море плещется вдали,
Накрывая всё волною:
Гальку, небо, память, дни.
До него мне не добраться
Ни трамваем, ни пешком…
С неводом не баловаться,
С рыбой не болтать потом!
Белый портрет
На белой стене
Белой краской портрет,
Светится ночью,
А днём его нет.
Только закрою глаза и смотрю,
Вроде знакомый, себя узнаю.
Он не желает со мной говорить,
Взгляд его в вечность, там хочет творить.
Я на земле в суете своих прав,
Сердцем скорбя, вижу истины прах.
Тонкою кистью стряхну с неё пыль,
Горькою истиной пахнет полынь.4
Белый портрет над моей головой,
С нимбом осенним и белой Зимой.
Нет ключей
Я развесил портянки войны
На деревьях, кустах и заборах,
Сквозь их дыры осколки видны
Звёзд ночных в голубых небосводах.
Я сижу у закрытых дверей
На крыльце, где подгнили ступени,
В доме пусто, к нему нет ключей,
Ноги босы и стёрты колени.
Моя каска давно не звенит
От ударов судьбы и от грома,
И пробита в окопе лежит
У чужого сгоревшего дома.
Я сижу у закрытых дверей,
И не жаль мне, что нет к ним ключей.
Тропинка
Я хожу по солнцу, шагами,
Мерю метры своей судьбы,
Отражаясь в снегу тенями,
Вижу призраки ворожбы.
Отчего