за год подсаживали на сердечный препарат, который потом, когда сердце без него работать уже не могло, резко отменяли, и вот тебе «Смерть от естественной причины» – срыв ритма и асистолия. А перед этим Минздрав спустил приказ, о том, чтобы смерть пенсионеров при наличии медкарты, то есть стоящего на учете в поликлинике, принималась на основании истории болезни, а патанатомическое исследование производилось только по решению суда. Это был сигнал «черным риэлторам» пробудится от временной спячки.
Юра все понимал. Он написал:
«Если будут знать четыре символа из шестнадцати, взломают за минуту».
«Я не могу их произнести. – Ответил я и напомнил, – ДК пишет каждое слово»
«Не говори, напиши».
«Я не пойду на такой риск. Почерк».
Юра показал себе в подмышку.
«Маркером. Потом сотрешь спиртом».
Я покачал головой. Мы перед началом выездов и после работы принимаем душ. Душевая – общая. Надпись в подмышечной впадине коллеги могут увидеть.
«Обещать не буду. Если честно – мне стрёмно. Понимаешь, если ДК взломают так быстро – я все-равно на 100% под подозрением»!
«Если все сделаешь правильно, доказать они ничего не смогут. ДК – железка, когда-нибудь его взломают. И уже взламывали, ты знаешь».
«Если ДК взломают и получат доступ к базе „госуслуг“ – это миллионы жителей, такая база стоит сотни миллионов рублей. Не слишком дорого хочешь заплатить за свое „исчезновение“»?
– «Обещали, что помогут, – Юрка писал обрывками слов, – я вынужден верить на слово».
Блокнот намок, и писать карандашом становилось все сложнее. Я боялся спросить, а если его реально уберут после того, как он все организует? Как лишнего свидетеля!
«Ты им веришь»? – добавил я. – «Может быть, оставить как есть? Пять лет будешь готовиться, сдавать зачеты, потом подтвердишь диплом и опять стаешь врачом».
«Меня с судимостью никуда не возьмут, где есть материальная ответственность, – ответил Юра, – даже в степь по программе «земский доктор».
– Надо, Леша, – он повторил вслух, – надо. Жить незачем, сам понимаешь. Бомжевать остается, я не хочу и Светку жалко. Из-за меня страдает. В армию не хочу. Но они толкают к этому – служба по контракту. И не врачом. Простым наемником. Пять лет казармы это в лучшем случае.
Он снова взял карандаш.
«Ни о чем не беспокойся. Коси под дурачка. Цифры напиши уже вечером. Думаю, что вызов с захватом организуют только под утро».
«Ты уже договорился? Не заручившись моим согласием»? – я показал ему кулак.
«Если у тебя не будет под мышкой цифр, мы со Светкой исчезнем на самом деле», – ответил он на чистой странице. – «Решение за тобой».
«Шантаж?» – возмутился я. – «Ты меня шантажируешь»?!
«Не я, меня предупредили, что если они не получат возможности взломать ДК, то меня уберут просто из безопасности, а Светку заодно, как возможно причастную. Хоть она