Ведь у монарха и его ближайшего круга национальности нет. Не принадлежат они и какой-либо нации.
Проще всего ответить так, что это всё придумано для отвода глаз населения, чтобы было удобнее его использовать, например, заставлять бесплатно воевать, то есть, умирать. Так часто и объясняют: дали народу национальную идею, что это – никто не знает, а в добровольцы записываются. (А то ещё говорят, что это само собой так получилось в процессе эволюции государства, где большую роль стал играть торгово-промышленный капитал, но механизм не раскрывается.) Но это ответ верный лишь отчасти. Ведь национальное государство несёт в себе для монархии и олигархии значительные риски: собственно, национальное (а не религиозное) самосознание, неизбежность республиканских идеек и пр. И это ясно заранее. Значит, главное в другом. Ненациональное государство выгоднее при развитии внутреннем и в период свободной экспансии, но имеет проблемы в последней, самой жёсткой стадии колонизации мира, когда приходится сталкиваться с другими расширяющимися империями. Именно тогда возникает необходимость в консолидации всех ресурсов, и национальное государство делает это эффективнее прочих. Иллюстрацией является постепенное поглощение государствами колонизационных компаний, или, правильнее сказать, их слияние.
Экспансия до XVIII в. происходила как проект, финансировавшийся в полном объёме. Небольшая группа головорезов на счёт монарха или акционерного общества отправлялась завоёвывать простые в военном отношении земли. Непосредственные завоеватели получали в случае успеха долю от разового или систематического грабежа. По границам расширявшейся России, например, селились казаки – сухопутные пираты со специфическими правами и обязанностями, превратившиеся течением времени в привилегированное сословие (а поначалу казачили во все стороны). Первыми их приручили (относительно, конечно) поляки, посадив на зарплату, и за право формировать реестр разгорелась смертельная схватка старшин, быстро эволюционировавших в олигархов. При конфликтах внутри Европы использовались небольшие контингенты наёмников с коротким периодом полураспада – на тех же условиях: подённая оплата или доля. Когда денег и добычи стало не хватать, для резни призвали простецов, вооружённых чем попало и хорошо продуманным лозунгом «враг неправильно верит в Бога». На короткое время революционное «чья вера, того и земля» спасло ситуацию, но война превратилась в непрерывную, что совершенно истощило силы. В 1648 правила игры были переписаны, религиозное оружие массового поражения было признано неконвенциональным и запрещено (контрреволюция «чья земля, того и вера»). Крупным державам для войны между собой сначала на континенте, а потом в колониях понадобились профессиональные и хорошо организованные силы, финансировать которые стало на прежних условиях невозможно: денег не было, а доли каждому не дашь.
У Екатерины