могут за это придумать. Не знать, виновна ли ты в самом деле, ― пытка, никаким судом не предусмотренная.
А она даже не могла сказать об этом. Лишь безвольно наблюдать за тем, как наклоняются стены.
«О чём ты думала?»
– Только не на пол, голубушка, есть же отличная подушка, ― Степан подхватил её, прежде чем она окончательно рухнула.
Его галстук, который выскочил из-под расстёгнутого пальто, успел коснуться её лица. Как странно, всякий раз, когда расстояние меж ними сокращается, она всё время цепляется за новые детали в нём. Наверняка старые, но почему-то для неё прежде невидимые.
– Ты и так молодец, долго держалась, и это не было легко для тебя.
Неужели чувства видны насквозь?
– Вот так. Отдохни немножко, ― Степан удобно устроил её на подушке и даже догадался хорошо расположить её бессильные руки, чтобы это не напоминало ей позу покойника. ― Начнём ценить силы наконец-то.
– Спасибо, ― послушались её губы.
Для них обоих это стало большой неожиданностью, потому что он застыл над ней в недолгом замешательстве. Ждал, что она прочитает по лицу его вопрос так же, как он постоянно читал её немую реакцию на то, что он говорит. Это было так же справедливо, как их «самодельное» соглашение.
Он спрашивал, за что она благодарна. Она была уверена в этом.
– Вы не спросили, почему я это сделала.
Как только это вырвалось, она пожалела мгновенно. И уже не могла исправить хотя бы на «почему это со мной произошло». От её речи осталось мычание, которое тоже быстро сошло на нет. Она не могла даже превратить это в благодарность за то, что он просто не пытался заставить её память подчиниться и воспроизвести, вероятно, самый страшный момент за всю жизнь.
Сейчас этот эпизод оставался для неё благополучно недоступным. Где-то в сейфе, на пароль от которого у неё не было шанса взглянуть. Ей оставалось только надеяться, что Степан Павлов поймёт верно, и не начнёт снова сверлить её оговорки.
А никакого Степана уже рядом и не было. Только размытое пятно под цвет бежевого пальто. И ничего не значащий клокот из чьего-то горла, который ей, несомненно, просто мерещился:
– Моя дорогая Лиса, вопрос «почему?» по отношению к тому, что уже сделано, в большинстве случаев кажется мне бессмысленной тратой слов. И если я не понимаю, «почему», я должен выяснить это сам, без чужих томных попыток обернуть это в оправдание.
Дорога длиною в смерть
Смартфон ― кривое зеркало наших дней. Пытается работать на тебя, скрывая твои недостатки, и незаметно работает против тебя, в итоге искажая даже достоинства.
Подростком я была влюблена в мобильники, казавшиеся мне одним из признаков жизни без недостатков. Особенно такими они выглядели в чужих руках. Другие извлекают из них больше пользы, чем я. Мне не хотелось собственный телефон, пока я не увидела, с каким удовольствием девушка открывает свой сотовый-раскладушку. Эта девушка не была чужой для меня, её пример во всём был заразителен,