словами пуговица на моих джинсах с треском вылетает из петельки.
Уманский просовывает руку в расстегнутую ширинку, а потом и в трусы.
– Ч–что ты делаешь? – ахаю и сгибаюсь пополам, ощутив прикосновение пальцев там, где меня не касался ни один мужчина.
– Раздвинь ноги шире! – требует тоном, не терпящим возражений.
– Я… Макс, прошу тебя. Это слишком! – отвечаю жалобно и немного развожу бёдра.
Ему хватает, чтобы опуститься двумя пальцами вниз и пощекотать вход.
– Расслабься, Лучик. Получишь удовольствие.
Да как тут расслабиться–то? Я вся на иголках. Не знаю, что он задумал. Но мне очень стыдно и неприятно.
Уманский достаёт руку, но для того, чтобы смочить пальцы слюной.
– Но твой брат… – замечаю робко.
– Не придёт в ближайшее время. В кафе очередь на полчаса.
Уманский выписывает восьмёрки на моей промежности, и я сама того не желая, бесстыдно раздвигаю ноги ещё шире. Позволяю ему продолжать мучение и часто дышу, не узнавая себя.
Мне вдруг остро захотелось, чтобы он надавил посильнее в том чувствительном месте, где сейчас ласкает. И не в коем случае не останавливался.
– Вот так. Какая у тебя щель узкая, – проверяет он кончиком пальца моё сокровенное местечко, и я вскрикиваю.
– Ты чего? Больно? – хмурится парень.
– Нет, я просто…
– Просто перестань напрягаться. Ну же!
Господи… Что он творит? Закусываю губу, переставая понимать, где я нахожусь и главное – с кем! Сам король залез ко мне в трусы и делает удивительные вещи, от которых хочется упасть в обморок. Да–да, именно так я себя и чувствую сейчас.
– Охуеть, как ты потекла, Ви. Ниагарский водопад. Ты сквиртнула, что ли?
– Что? – облизываю пересохшие губы.
Взгляд плывёт, тело объято негой, а по ляжке действительно что–то течёт.
– Я не знаю, – отвечаю честно.
Я вся горю от острых ощущений в низу живота. И нифига не соображаю.
– Горячая тёлочка. Бля буду, будем драть тебя всю ночь без устали. В два ствола.
Меня так несёт по волнам удовольствия, что я даже не возражаю, хотя категорически против таких громких заявлений.
– Мой стояк щас штаны порвёт, – Макс пошлепывает напоследок по моим влажным половым губам и вынимает руку.
С трудом свожу колени, и чувствую, что там, в междуножье, сейчас очень необычайно мокро и липко.
Моё тело не могло совершить такое предательство против меня. Но факт остаётся фактом, я испытала мощный оргазм, какие во сне никогда не получить. И мне теперь дико стыдно перед Уманским, словно я развратная шлюха. А если учесть тот факт, что несколько минут назад я целовалась с его братом, то я она и есть.
Ещё вчера даже помыслить не могла о таких вещах. Надо бежать! Мне не понравились слова Уманского о том, что он собрался драть меня всю ночь. Нет, эта фраза навела на меня ужас.
Не успела я застегнуть джинсы, как в салон вернулся Дан. Он посмотрел на нас обоих и присвистнул:
– И что я пропустил? По вашим лицам вижу – что–то интересное.
Дан опускает