все-таки хорошо бы продезинфицировать…
– Может, рома тебе налить?
– Давай!
И Мама налила мне стакан рома, причем неразбавленного (я же не Бернар, по поводу моего пьянства она не переживала). Выпив, я впала в блаженное оцепенение, в каковом и пребывала до конца массажа. Дезинфекция желудка продолжилась на пляже: участвовал все тот же ром «Старый монах» вперемежку с пивом «Кингфишер» и бренди «Медоносная пчела». К вечеру я напилась до посинения. Похмелье длилось два дня.
Однажды Ану Мама попросила меня передать знакомому компьютерщику ее старый ноутбук для починки. Он был довольно тяжелый, и отнести его ко мне в отель попросили Бернара. Старик всю дорогу тащился за мной, смущенно хихикая и поминутно оступаясь: ноги у него заплетались. Мне было ужасно стыдно. Лучше б я сама этот ноут донесла, честное слово! На террасе отеля мы встретились с хозяйкой Марией, и я сказала: «Вот, это мой друг, он мне помогает». Лучше б я молчала, потому что Мария смерила Бернара весьма многозначительным взглядом: ну и друзья, мол, у тебя…
А через пару дней Ану Мама мужа надула. Сказала, чтобы он с утра не пил, потому что снова нужно будет помочь Веронике. Ну он и не пил часов до двенадцати, пока я не пришла. А потом выяснилось, что это была шутка. Бернар страшно отомстил: помимо обычной ромовой «пайки» он где-то раздобыл фени и всю ночь колобродил на балконе. По выражению Ану Мамы, «делал ей драму». Он часто «делал драму»: то описается среди ночи, то орет, то блюет. Рассказывая об этом, Мама восклицала с горечью: «Но что же делать? Я не могу оставить этого человека!» А в минуты просветления Бернар помогал ей по хозяйству, убирал комнату и даже готовил.
Еще большую драму делал Маме ее сын Кристофер. Судя по ее рассказам, он был никудышник: тридцать семь лет, все время без работы, пиво пьет, бросил индийскую жену с двумя детьми, да еще и итальянка от него родила, и вот опять сошелся с новой женщиной – что с ним делать? Решено было Кристоферу денег больше не давать: он взрослый мужик, пусть сам о себе позаботится. И Мама честно держалась недели три, а Кристофер все время звонил и говорил, что она плохая мать. Новую его девушку Ану Мама на дух не выносила, просто слышать о ней не хотела. Не знала даже, как эту девушку зовут. Но при этом страшно переживала и время от времени валилась в постель с сосудистым кризом. Кристофера с подругой я встретила как-то раз в соседнем городке, немного с ними поболтала, а потом позвонила Маме и сказала, что девушка, кажется, милая, а главное – по-моему, она очень похожа на саму Ану в молодости. Тот же тип лица, те же добрые глаза за стеклами очков. Мама лишь неопределенно хмыкнула в ответ. Сам же Кристофер оказался очень красивым мужчиной, причем высоким. Как говорится, не в мать, не в отца, а в проезжего молодца: родители-то оба были ростом невелики.
Кроме сына, у Ану Мамы была еще дочь Лалита, полная деловитая дама. Собственно, окрестили-то ее в свое время Джоанной, но, поскольку первого