никогда не узнала, что я их написал, ведь они не подписаны. А написал я действительно много. У меня даже есть такое чувство, что я уже стал частью медийного пространства, проникнув практически повсюду.
– А ты доволен тем, что у тебя получается?
– Да, безусловно. В отличие от занятий музыкой, во время которых я больше страдал из-за того, что не мог в полной мере реализовать творческий потенциал, здесь у меня все получается. Я пишу тексты которые оценивают. И не просто оценивают, а платят за них деньги. Это говорит об их качестве и о признании меня как специалиста. Но пока я еще не писатель. Ведь за каждым настоящим писателем обязательно стоит история, которая бывает даже увлекательнее, чем его книги.
– Значит пока ты не считаешь себя писателем?
– Пока нет. Но я постоянно меняюсь. Учусь, становлюсь лучше. Значит живу не зря и однажды смогу сказать, что внес свой маленький вклад в общее дело.
За разговорами перешли Дворцовый мост и прошли Дворцовую площадь. Постепенно приближаясь к мосту через Мойку.
– Забавный факт, – сказал Никита, – революция в семнадцатом году во многом была осуществлена малой кровью именно из-за того, что в Питере столько рек, каналов и мостов. Революционеры просто перекрыли доступ к Зимнему и Думе выставив патрули на ключевых мостах.
– Да я читала об этом. Интересная история.
– Наташа, а ты была счастлива?
– Да была. Хорошо помню день, когда мой друг подарил мне свой желтый мотоцикл. Это было незадолго до его смерти. Мы целый день провели вместе. Он учил меня кататься. А вечером мы просто сидели на крыше многоэтажки, пили пиво и смотрели как заходит солнце. Спустя несколько дней его не стало. Для меня этот день навсегда останется в памяти. Как и наши с тобой репетиции. На них тоже было здорово.
Помнишь ту маленькую комнатку на Советской улице, обитою ковролином? С маленьким окошком под самым потолком. Как мы играли там по несколько часов к ряду в разгар лета, в самую жару. А в перерывах выходили покурить в соседнюю комнату и обсуждали со звукорежиссером то, что у нас получается. Кстати почему ты тогда решил распустить группу?
– Это сложный вопрос. Мне кажется дело в том, что меня раздирали изнутри сложные и противоречивые чувства. Я не мог разобраться в себе и своем месте в этом мире. Мне было очень трудно и тяжело. Я сильно комплексовал, постоянно переживал и был в напряжении. Я был не в порядке, определенно не в порядке. Можно сказать, что я почти сходил с ума.
В таком состоянии, наверное самое последнее, что стоит делать – это пытаться направлять себя на внешний мир, вместо того чтобы сесть и подумать. Разобраться в своих чувствах, причинах, связях и всем остальном. Я слишком долго убегал от себя и своих проблем. И в какой-то момент я просто споткнулся. Тогда все и полетело в пропасть. Не только группа. Пропали мои отношения, моя работа и, в целом, моя жизнь. Это был очень сильный и очень масштабный кризис, через который мне нужно было пройти. К сожалению, он начался так внезапно, что у меня не было возможности предсказать