свой мобиль. И тот удалился в сторону побережья, причем птицезверь знать о себе не дал – сидел в гнезде или норе и клюва из чащи не показывал.
Потихоньку вечерело, после плотного то ли обеда, то ли ужина танкистов клонило в сон, и так приятно было лежать-полеживать у догорающего костра и ничего не делать. Но этого ни Дарий, ни Тангейзер, конечно же, просто не могли себе позволить – все-таки не в отпуске находились и не у тещи на блинах. И зарплата им шла, и командировочные… Поэтому Силва приказал танку послать в Долину могил воздушные разведустройства. Пусть там полетают, определят границы территории, которую предстоит изучать, посканируют местность на предмет определения подземных пустот, пофотографируют развалины. Собственно, чтобы сделать все эти дела, достаточно было послать сюда только танк – без экипажа. Но так уж повелось, что для подобных мероприятий предпочитали использовать связку «сапиенс – машина». А точнее, «машина – сапиенс». На всякий случай…
Так что Дарий и Тангейзер, даже лежа у костра, могли считать себя участниками воздушной разведки – ведь команду ее провести дал Силва, а Диони не возражал.
Вот таким образом они и работали, подбрасывая сучья в костер, пока не начало серьезно темнеть. Легкий ужин состоялся уже на кухне танка, а потом танкисты просмотрели фотографии, сделанные разведчиками, определились, откуда начнут завтра знакомство с Долиной могил, и с легким сердцем отошли ко сну. Так и не сообразив, что не с туристами они здесь общались, а с «черными археологами». Ну не было ни у Дария, ни у Тангейзера опыта в таких делах.
А группа Урбанта расположилась на морском берегу, намереваясь дождаться того момента, когда нежданные конкуренты закончат работу и покинут полуостров. Отступать Юрри Урбант не собирался – он знал, что пройдет немало времени, прежде чем сюда, после этой пары, прибудет экспедиция Управления археологии и начнет копаться в древних могилах. И рассчитывал поживиться тут до ее появления.
…С утра Дарию и Тангейзеру пришлось потрудиться, расчищая место для посадки на территории древнего памятника. Точнее, трудились автоматические пилы, валя деревья, но экипаж в это время все-таки тоже не спал, а пил кофе. Управившись с работой, супертанк опустился среди спиленной растительности. Танкисты вооружились парализаторами, взяли видеокамеры и выбрались из него. Жужжание пил и треск ветвей сменились тишиной – глубокой, безбрежной, унылой и чуть тревожной, какая бывает на кладбищах. С одной стороны от бронехода возвышался метров на пять кусок покрытой бурым мхом каменной стены с изломанным, раскрошившимся верхним краем. С другой – вздымался восьмиметровый обломок колонны из черного мрамора. Чуть дальше угадывались за деревьями очертания невысокой пирамиды. То тут, то там торчали из земли углы каменных плит, виднелись под кустами фрагменты изваяний – часть головы без отбитого носа, огромная рука с двумя уцелевшими пальцами, женская грудь с длинным соском… В утолщенное основание колонны упирался кусок такого же черного мраморного