там есть видеокамеры?
– Это его лаборатория. Камер там нет, – комментировал Вольдемар.
Через четыре часа Павлов вышел и зашел в соседнюю дверь.
– А там, что?
– Отдел Бессонова Бориса Ивановича.
Павлов вышел через две минуты. И пошел в другое крыло здания. Его фигура, его походка слегка изменились. Он как будто постарел лет на десять сразу. Походка стала немного шаркающей. Спина более сутулой. Что могло произойти там за дверью, за эти две минуты?
– Зачем он заходил на такое короткое время в эту лабораторию?
– Скорее всего, он заходил, как обычно, за Бессоновым. Они часто обедали вместе. Но Бессонова в этот день не было. Павлов зашел, спросил и вышел.
– Это его так озадачило и удивило, что он даже изменился внешне! Вас это не удивляет?
Вольдемар на эту реплику только повел плечами.
Потом камера показала весь зал столовой. Павлов сидел один.
– Он всегда обедает в одиночестве?
– Нет, что вы! Он адекватный человек. Время обеда это важное дело! Люди за столом кушают и обсуждают новости, проблемы, решают вопросы. Столовая у нас бесплатная для сотрудников. Она является частью нашей общей социальной среды. У нас своя внутренняя коммуникативная среда «Seenet». Я ее называю, мозго – сеть. Эта умная сеть объединяет на базе нейротехнологии человеческий разум каждого сотрудника, узловых интеллектуальных персональных программных агентов и нескольких наших искусственных интеллектуальных машин в одно целое. Все завязано на наш главный супервычислитель. Постоянный поток мыслей, информации, знаний и даже чувств, всех кто подключен к сети. Непрерывное, прямое информационного взаимодействия! Мы сейчас разрабатываем первую пилотную линейку электронных имплантат, они будут исполнять роль личных нейрокомпьютерных интерфейсов. Все это дает резкое повышение плотности интеллектуальной работы. Производительность труда наших сотрудников выросла по сравнению с тем временем, когда у нас не было «Seenet» в сто раз! И при этом сотрудники не чувствуют повышенной усталости! Человек в новейшем новом пространстве общения становится частью всей системы, он как бы растворяется в ней.
– Растворяется? – спросил Лестрадов.
– Это я, возможно, неудачно выразился…
– Похоже, у вас человек действительно растворился так, что следов не найти… сказал Лестрадов, уже уставший от быстрой болтовни Вольдемара.
После обеда Павлов вернулся в свою лабораторию и … все!
– Как все? Он оттуда не выходил? Значит, он пропал в этом локальном месте, в замкнутом пространстве, с одной дверью? Зачем же вы тогда морочите мне голову?
– Что вы! – с пафосом воскликнул Вольдемар. – Из лаборатории Павлова есть другие входы – выходы. Ими обычно не пользуется никто. Поэтому там нет видеокамер. Пожарный выход, межцеховой переход. Потом, вы знаете, там есть воздуховоды такие большие, что любой человек может свободно пролезть по ним, да, куда угодно!
Конец