поезда, смотрела в окно на мелькающие поля и перелески и думала о том, что мать, тетя Лара и тетя Ариадна какие-то странные. Может, на них троих кто-то порчу навел? Почему они такие не такие? Старшая из них, тетя Ариадна, как будто пребывает в каком-то тихом восторге от всей жизни и во всем находит что-то удивительное. Это хорошо. Это очень хорошо, но почему же тогда она производит впечатление какого-то раненного хрупкого, закомплексованного человека, который словно улитка постоянно уползает в панцирь своего одиночества? Семьи у нее нет, живет всю жизнь с матерью… Ни счастья, ни любви… Тетя Лара совсем другая. В ней никогда не было ни душевной хрупкости, ни закомплексованности. Она похожа на дикую кошечку, в мягких подушечках лапок которой скрыты острые когти. Она не прячется словно улитка, а нападает, но при этом и она несчастна и одинока. А мать всегда напоминала Свете какую-то расползшуюся студенистую медузу, нуждающуюся в опоре, но при этом имеющую многочисленные длинные, словно у осьминога щупальца с клешнями на концах. Ее жалко и хочется как-то помочь, но в то же время хочется и увернуться от ее цепко хватающих настойчивых клешней. Мать единственная из сестер прожила всю жизнь с мужем, причем с одним и тем же, но, как и сестры, так и не познала ни счастья, ни любви. Интересно, а они с Ариной будут счастливы? Или же и они по наследству получат эту бесконечную неустроенность? А ее подруга Акмарал? У нее тоже пьющий отец и издерганная, вечно усталая мать. Станет ли она, выросшая в такой семье, когда-нибудь счастлива?
Почему-то Света была уверена, что Акмарал сможет быть счастливой. У нее, в отличие от самой Светы, был какой-то стержень внутри, сила. У Светы такого стержня не было. Она многое понимала, но ей часто не хватало душевной силы. Акмарал привлекала ее именно своей внутренней мощью.
Глава 5
Утром третьего дня поездки Света, проснувшись, почувствовала сильную тошноту. Кажется, ее совсем укачало. Она осторожно посмотрела на нижнюю полку под собой – Лара еще спала. Это хорошо. Спустившись вниз, девочка на ослабевших ногах отправилась в туалет и едва успела войти в него, как ее начало жестоко рвать. Рвотные спазмы следовали один за другим, голова кружилась. Все, что она ела вчера, изверглось из нее без остатка. Она пробыла в туалете почти полчаса и недовольные пассажиры уже начали стучать ей в запертую дверь. Проснувшаяся Лара тоже направилась в туалет, и, увидев возле него очередь, была неприятно удивлена.
– А что это за столпотворение? Всем вот прям так одновременно приспичило? – громко спросила она.
– Кто-то сидит там уже полчаса! – пожаловались люди. – Мы и стучали, и ругались – никто не выходит!
– Понятно, – хмыкнула Лара. – Кого-то, видать сильно прихватило! Диарэя, небось, напала!
В это время дверь туалета открылась и оттуда вышла бледно-зеленая Света. Взвинченные ожиданием люди не ожидали увидеть юную несчастную девчонку, и их желание накинуться на того, кто их всех задерживал, сразу же угасло.
– Девочка,