Евгеньевич, что нам Москва уже на два месяца задерживает довольствие. Ни мяса, ни круп.
– А я тут при чем? Был бы мне дан приказ доставить вам провизию – я бы доставил. А у меня приказ – разведать обстановку в Костромской области и вернуть эту самую область в родную гавань. У меня три десятка человек в подчинении. Мне их надо кормить. На подножном корму мы далеко не уедем.
Полкан начинает кипятиться.
– Подножный корм это еще ничего! У нас-то тут ничего и не растет из-за этой гребаной реки и дождей! Мы-то таким макаром скоро голый хер без соли жрать будем! Что нам, у китайцев собачатину закупать, что ли? Да было бы хоть еще на что!
Кригов глядит на него сурово. Глаза стали стальными.
– Господин полковник. Я с вами сейчас как должностное лицо с должностным лицом. Наше задание имеет чрезвычайную важность, вы же понимаете это? Впервые после Распада наша страна накопила достаточно сил, чтобы потребовать у мятежников обратно наши исконные земли! И ваш долг как любого солдата и офицера нам в этом всячески содействовать.
– Да я понимаю это… Но у меня повар гарнизонный – сущий черт. Третий месяц пытает, что с поставками из Москвы. У нас ведь запасы на исходе… Говорит, служим Москве, служим, а они забыли про нас… Вы бы, может, хотя бы символически…
– Не могу. Все, что могу сказать вам – придется потерпеть. Такие экспедиции, как наша, будут рассылаться сейчас во все концы нашей родины… Да. А повара я бы на вашем месте вздернул.
Тон у казачка самый что ни на есть дружеский и доверительный. Полкан не верит своим ушам.
– То есть – вздернул?
И голос Кригова тут же меняется – на звенящий от злости.
– А вот так вот. За то, что он вас к мятежу толкает. И другим будет урок. Повар… Невелика потеря – повар. Готовить любая баба сможет. А в гарнизоне, да еще на самой границе, такие разговоры хорошим не кончатся.
Кригов ждет ответа.
– Ну уж… Вздернуть. У нас всего-то тут человек живет… Сто три, если младенцев не считая. Если так вздергивать…
Полкан мотает своей тяжелой башкой, лицо его багровеет. Кригов пожимает плечами.
– Ну, глядите. Дело ваше. На данном этапе.
– Да уж. У каждого, так-скать, свой пост, Александр Евгеньевич.
– У кого пост, а кому в поход. Пойду.
Толком Егор уснуть не мог – несмотря на бессонную ночь, проворочался еще и все утро. Маячили мертвяки перед глазами, раскинулись на мосту из этого мира в тот и лежали. Этот огромный голый, женщина с сумочкой, девочка в куртке…
От кого они бежали? Что там, с той стороны? Что оказалось страшнее, чем задохнуться ядовитыми испарениями от реки, чем бросить своих детей?
Надо было встать, дойти до Полкана и все ему рассказать. Надо было предупредить казаков. Пускай отменят свой поход или пускай хоть отложат его, вышлют пока что вперед разведку. Надо, надо, надо было.
Егор вставал, подходил к окну, смотрел на собирающихся у дрезин казаков, потом возвращался в койку, заворачивался в одеяло, закрывал глаза.
Нет.
Он хотел, чтобы все