я и прячу листок за спину. Не хочется подставлять Виталика. Хватит того, что Валерия Андреевна Валю отчитывала целую неделю.
– Я все равно узнаю. – Он протягивает ко мне ладонь. – И если я узнаю это не от тебя, то уволю этого человека без объяснений.
Я несколько минут смотрю в глаза Громову и понимаю, что он не блефует.
– Виталик, су-шеф, – с трудом произношу я и отвожу взгляд, злясь на саму себя.
– Виталик, значит, – тяжело вздыхает мужчина и вальяжно разворачивается обратно к стеллажам. – Ладно. – Берет бумажку из моих рук и долго смотрит на нее. – Что за каракули? Как это можно разобрать?
Понимая, что Громов смягчился и ничего плохого сейчас не произойдет, я подхожу к нему ближе.
– Им вино для соуса надо. – Через его плечо заглядываю в бумажку, как ворона в костяшку. – Он там номер полки написал.
Да, конечно, почерк у Виталика как у врача.
– И что из этого цифра? – Показывает пальцем на какие-то загогулины. – Сейчас попробую так найти. Оно явно не самое дорогое.
Пока мы просматриваем стеллажи, я слышу негромкий хлопок, а затем щелчок.
– Что это? – Я вздрагиваю и машинально жмусь спиной к мужчине. А Громов сгибается буквой «г», глядя между полок в сторону выхода.
– Дверь захлопнулась, – констатирует он и наконец-то выравнивается. – Ты что, кирпич убрала? – Его интонация моментально меняется и становится похожей на рык. – И даже ключ в замке не оставила?
Я бегающим взглядом, испуганно смотрю поочередно то на мужчину, то на дверь.
– Не оставила, – говорю, – убрала. А что, нельзя было?
– Нет! У-у-у… – Он издает протяжный стон и запускает пятерню в волосы. – Здесь доводчик сломан. Черт! Говорил же Лерке, что поменять надо.
Лерке? Это кому, Валерии Андреевне? Видимо, у них далеко не рабочие отношения. Мне, конечно, до этого дела никакого нет, но становится почему-то неприятно, и я заставляю себя переключиться на более реальную проблему.
Мужчина подходит к тяжелой дубовой двери и несколько раз дергает за ручку.
– Бесполезно, – заявляет он, – ее разве что танком высадить можно.
– И что теперь будет? Нас же выпустят, да? – с надеждой лепечу я и в ответ получаю многозначительный взгляд.
– Выпустят. Только непонятно когда.
Я цепляюсь хоть за какую-то ниточку надежды:
– А вы охране позвоните, пусть придут.
– Считаешь себя самой умной? Где ты видела связь под землей?
Он отставляет бутылку в сторону и прячет руки в карманы серого пальто.
Блин!
– Кто-то же должен сюда зайти. На кухне ведь вино очень надо.
Я подхожу к двери и тоже дергаю ее. Да. Это действительно бесполезно и больше похоже на агонию с моей стороны.
– Если очень надо, то зайдут, – бесстрастно отвечает мужчина.
– Егор Владимирович, почему это вы спокойный такой, а? – Мой голос срывается практически на крик. Я на нервной почве всегда веду себя слишком импульсивно.