Миранда Эдвардс

В объятиях дьявола


Скачать книгу

голову и вновь внимательно смотрит.

      – Селена, скажи мне честно, что-то случилось? – Оли словно заглядывает в мой разум и видит все.

      Должна ли я сказать ему? Мама точно не захочет этого сделать. Она придумает какую-то небылицу о том, что он уехал в командировку, а потом все закончится несчастным случаем в вулкане. Да уж, она могла бы стать писателем. Поджимаю губы, опустив взгляд.

      – Да, Оли, кое-что произошло, – делаю глубокий вдох и крепче обнимаю брата. – Твой папа… он погиб, малыш. Мне очень жаль.

      Оливер не отвечает, что-то обдумывая, хлопает длинными густыми ресницами и сводит брови у переносицы.

      – Как мои рыбки? – я утвердительно киваю. Жаль только, что Джорджа нельзя смыть в унитазе. – Он на небе?

      Все тело напрягается, не желая сделать простой кивок. Надеюсь, Джордж Миллер горит в каком-нибудь самом ужасном котле в аду.

      – Да, он на небе, – шепчу я.

      Оливер не плачет и тут же засыпает. На одну проблему стало меньше. С остальным будем разбираться завтра.

***

      Из кухни доносится приятный аромат кофе и свежего хлеба. Открываю глаза и вижу, что Оли еще спит. Желудок жалобно урчит, и я поддаюсь голоду и иду на кухню. Мама стоит перед плитой и нарезает горячую чиабатту на кусочки. В комнате играет какая-то итальянская песня, под которую она весело танцует. Ее волосы завязаны на макушке в гладкий хвост, и она уже одета. Рановато для такой собранности.

      Стоя в проходе, оглядываюсь и замечаю, что почти вся кухонная фурнитура упакована в картонные коробки с подписями, а в коридоре стоят два больших чемодана и сумка. Нас уже выселили, а я не в курсе?

      – Мама, что происходит? – резко говорю я. – Почему наши вещи упакованы?

      Мама подпрыгивает на месте и оглядывается. Ее радостное выражение лица тут же сменяется на тревогу, но затем она снова улыбается. Мама достает две тарелки и выкладывает на них чиабатту, сыр, ветчину и томаты, политые оливковым маслом и базиликом. Моя мама – чистокровная итальянка. Ее родители, которых я ни разу не видела, эмигрировали в США до ее рождения. Они были праведными католиками и выгнали мать за позор семьи в пятнадцать, когда она забеременела мной и больше не могла скрывать это.

      – Потому что мы переезжаем, детка, – чуть ли не прыгая от радости, говорит она.

      Выхватываю из ее рук лопатку для готовки, беру ее за плечи и хорошенько встряхиваю. Мама наконец перестает улыбаться, как сумасшедшая, и серьезно смотрит на меня.

      – Хорошо, Сел, садись, и я все тебе объясню, – мама кивает в сторону стула, и я подчиняюсь. Она поджимает губы, подбирая слова. – Я некоторое время встречаюсь с одним мужчиной, и он любезно предложил нам переехать к нему.

      Мой рот открывается, но язык не придумал, что сказать. Я отчетливо помню, что Джордж ночевал у нас на протяжении года почти каждый день, а сейчас мама заявляет, что встречается с кем-то? Бред какой-то! Ее романтичная натура никогда бы не позволила ей крутить мужчинами таким образом. Она довольно совестливый человек, и это противоречит всем ее моральным