И хочешь, чтобы она потише стала. И по улице бродишь по ночам, потому что после ссоры не остыл еще. Я как раз в тебе это и увидел.
«Откуда он это всё знает? Он что, экстрасенс?» – подумал Марк Анатольевич. Ему никогда не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Он считал себя человеком, который умеет мыслить широко, и допускал, что на свете есть люди с особыми способностями. Может, в других обстоятельствах он бы отнесся более серьезно к этому предположению, но встретить экстрасенса ночью на лавочке – на взгляд Марка Анатольевича это было как-то несолидно. Если у человека действительно есть способности, то у него и без Марка Анатольевича прекрасно складываются дела, и предлагать свою помощь первому встречному он бы точно не стал.
«Скорее всего, он просто угадал. Может, он одинокий человек, сидит тут вечерами и к каждому прохожему пристает со своими фантазиями. И вот ни у кого не совпало, а у меня совпало. Хотя, как тогда объяснить это странное рукопожатие?»
Марк Анатольевич терялся в догадках, а старик тем временем продолжал:
– И вот идешь ты по улице, весь в своих мыслях. А у меня как раз настроение хорошее. «Дай, – думаю, – помогу парню». Так что пользуйся, друг дорогой, ведь хорошее настроение у меня бывает нечасто. За плату не переживай: тебе это совсем ничего не будет стоить. Хоть я и колдун, ничто человеческое мне не чуждо, – и он усмехнулся так зловеще, что по спине Марка Анатольевича пробежал холодок. «Странный он, очень странный. И что он заладил: «колдун, колдун»… Если это шутка, то мне такие шутки совсем не нравятся. А, может, он сумасшедший? Или ещё хуже – сумасшедший с особыми способностями? Пойду я, пожалуй, пока не вышло чего», – подумал он, и попытался было встать, но старик его остановил:
– Погоди, тебе еще рано уходить. Думаешь, что я экстрасенс или даже сумасшедший?
«Как он узнал?» – мелькнуло в голове у Марка Анатольевича. – «Или опять угадал?»
– Ни то, ни другое. Я же сказал тебе уже, кто я. Ладно. Шутки шутками, а сейчас давай говорить серьезно. Я, конечно, могу тебе всю жизнь твою рассказать, чтобы ты поверил, но у меня цели такой нет – заставить тебя верить. То, что я буду делать, и без твоей веры прекрасно сработает. Мне надо, чтобы ты меня сейчас просто послушал. Если не дослушаешь, сам потом пожалеешь. Да, я понимаю, трудно понять то, что с тобою происходит, но тут я тебе помогать не буду, сам с этим разбирайся.
«Колдун» почесал подбородок и внимательно посмотрел на Марка Анатольевича, которого обуревали противоречивые чувства. Страх, любопытство, недоверие, удивление, возмущение и еще что-то, едва поддающееся определению, захлестывали его. Но, поймав взгляд старика, он вдруг неожиданно для себя начал понемногу успокаиваться. На этот раз мир не остановился, и в глубине глаз этого странного человека, едва различимых в темноте осеннего вечера, он не увидел угрозы. Наоборот, почему-то на этот раз его взгляд подействовал на Марка Анатольевича умиротворяюще, как если бы на него смотрел немолодой, внимательный, умудренный опытом человек, который много повидал в жизни, но, не смотря ни на что, сохранил