ответил слесарь. – Долго же вы молчали об этом.
Джемма удивленно прыснула, когда он наклонился к ней, наставив на нее свои ресницы. И он тоже расхохотался. Смех у него был утробный, уютный. Таким смеются здоровяки. От этого ей стало еще веселее.
Не успела она отсмеяться, как он представился и спросил, можно ли пригласить ее на ужин в пятницу.
Имя у него было какое-то особенное и почему-то смешное. Непонятно с чего, но она подумала: «Ха-ха, уж это имя я точно запомню». Но было в нем и что-то печальное. Такой еле заметный налет грусти. Странно. Что бы это значило? Что это за имя такое – смешное и грустное одновременно? Интересно! Поскорей бы вспомнить.
Она оглядела комнату в поисках источника вдохновения. Солнечный свет падал через открытое окно, легкий ветерок то поднимал, то опускал кружевную занавеску. Она поселилась в этом доме чуть больше двух недель назад, но уже чувствовала, что он станет одним из ее самых любимых. Солидная мебель красного дерева казалась терпеливой и мудрой, а заваленные всякой всячиной шкафы и полки – дружелюбными и нестрашными.
До этого она прожила два месяца в городской квартире дикой расцветки. Эта пестрота чуть не свела ее с ума. Здесь, в зеленом пригороде Хантерс-Хилл, она станет спокойной и уравновешенной. Может, даже готовить научится.
Джемма была хаусситтером, то есть присматривала за домами, пока их хозяева куда-нибудь уезжали. В списке сиднейских хаусситтеров у нее была реклама, напечатанная жирными буквами и заключенная в рамку.
Одинокая женщина 30+ с отличными рекомендациями. Очень ответственная. Исключительно внимательна к вопросам безопасности. По-настоящему серьезно отношусь к своему делу! Вы войдете к себе с чувством, что вышли пять минут назад! Ваш дом, ваши животные и ваши растения ощутят на себе мою неусыпную заботу!
Этот дом принадлежал Пентерстам, врачам, которые, выйдя на пенсию, отправились в годовое путешествие по Европе. Мэри и Дон прониклись к Джемме симпатией и даже прислали ей открытку. «Как там наши африканские фиалки?» – спрашивали они из Венеции.
У Дона была коллекция из шести африканских фиалок с толстыми пушистыми листьями. Перед отъездом он сказал ей: «Разговаривайте с ними хотя бы минут по двадцать в день. Не думайте, что я „того“, – это действует! Есть документальные подтверждения! Об этом пишут в Интернете! Некоторые говорят, что это углекислый газ. Так вот, болтайте с ними понемногу о том о сем».
– Просто поливайте их, дорогая, и все, – шепнула ей на ухо Мэри.
– Никакого «просто», – возразила Джемма. – В вашем доме все должно быть точно так же, как при вас.
Поэтому она добросовестно обходила ряды цветов, стоявших на подоконниках, и гладила их листья. Всех их она в шутку называла Виолеттами: «Как же зовут этого слесаря? А, Виолетта? Что скажешь? А ты, Виолетта? Ну ты-то, Виолетта, точно должна помнить!»
Но Виолетты были озадачены не меньше