ий. А литература, пресса, юриспруденция, медицина, да все что угодно – одно неправильное словцо вылетело из уст или появилось на бумажке, а последствия всего этого – иной раз на несколько поколений хватит. Так-то вот оно и никак иначе. А вы собственно о чем? Какую такую проблему решаете? Или так просто отдыхаете, почитываете на природе, сидя на скамеечке? Если не секрет. Виктор Тимофеевич.
– Виктор?.. А-а-а…. Владимир Ильич. Очень приятно. Видите-ли, Виктор… Виктор Тимофеевич, судьба наградила меня весьма прозаическим ремеслом. Я по профессии грузчик, но это ничего не значит. Ваш покорный слуга, скажу вам по секрету, решил начинать новую жизнь. Пора, назрело. Вот стал даже библию почитывать и прочие мудрые книги. У меня вообще к старым книгам особое пристрастие. Будто тайна и ключ к разгадке соседствуют в них одновременно, и прошлое и будущее – все в одной строке. Зуд в моей душе; хочется себя, свои проблемы и нашу эпоху, многие ее проявления словно кроссворд разгадать и на все эти несуразности, шероховатости и парадоксы найти ответы в старых книжках. Роюсь в земле, так сказать, ищу корни и пытаюсь сопоставлять их с надземными плодами или хотя бы некоторые закономерности или аналогии надеюсь выявить. Концы с концами, так сказать, свести – как хотите. А то хаос некий в моих представлениях обнаружился. Ранее не было причины задумываться. Но вот появилась такая потребность вместе с первыми седыми волосками на этих висках. И, представьте, как эти замусоленные странички ни покрути, не сходится все вот так вот… ну… как хотелось бы. Кое-что – да, конечно. Но есть вещи, которые… В общем не стыку…. не свыкуется, как вы иронически изволили сказать. Но я надежду еще не потерял, нет – ищу. Разбираю корни этого, образно сказать, родословного древа.
– Ах вот оно что! Забавно… То есть занятно. Тогда я задержусь на минуточку, посижу тут с вами на скамеечке, ежели вы не имеете ничего против.
– Да нет же, напротив… Я даже рад общению. Тем более ваши оригинальные мысли…
– Да ладно, что вы, какая уж тут оригинальность. Не в оригинальности дело. Дело тут возможно совсем в другом. Хотя может показаться иной раз постороннему какому-нибудь человеку или, скажем, почудиться что-то оригинальное. Мы это понимаем. Но я ведь не навязываюсь, а если и кому интересен, то – извольте. Насчет корней и плодов – интереснейшая мысль. Действительно не так легко аналогии находятся. Вспомните картофель – полюбившиеся всем клубни и вспомните те пресловутые зеленые несъедобные шарики на картофельном поле. Что общего? Кое-что, может быть. А по вкусу? Да и вообще, надо ли в корнях, словно боров какой, рыться, ежели все вообще не этим объясняется. Тут ведь такие неожиданные вещи могут оказаться за всеми тайнами. И причем тут корни? Вот вы говорите, надежду еще не потеряли, ищите ответы. Действительно, надежда на пустом месте не появляется. Имя-то женское. Если она родилась, как человек, то от кого-то, значит. Должен быть как минимум отец. Где-то он есть, ее папочка, точно есть. Только вот где? Увы, он может оказаться в другом совершенно неожиданном месте и даже измерении, чем вам кажется. Собственно, отчего же это мы сразу в дебри-то? Извините. Небось подумаете, так вот сразу с посторонним…
– Нет, ничего, продолжайте. Может вы, милейший… э-э-э… Виктор Тимофеевич, о чем-то, мне показалось, не решаетесь… Так пожалуйста, будьте так любезны, не стесняйтесь, продолжайте.
– Видите ли, уважаемый, тут ведь сразу так, сходу… Мы и знакомы-то – смешно сказать. Минут пять. Так что оставим до поры, до времени. Не скрою, у меня есть кое-что сказать молодому, так сказать, поколению, уж коли так тянет вас решить как можно больше кроссвордов этих самых. Знаем, действительно, нечто такое… Да и возраст обязывает – голова-то, смотрите, плешь да седина. Я ведь и пенсию уже заработал, да вот с работы все никак не уйти, скучать буду. Но продолжим. Я думаю, на некоторые вопросы совершенно неожиданные ответы получить – это ж какие последствия будут. Оно даже рискованно – правду-то знать о нашем с вами истинном положении и роли в этом хаосе. Тем более концы с концами, как вы говорите, пытаться сводить, искать закономерности, делать обручи из всех этих замысловатых витков, весьма далеких от пресловутого подобия спирали, что нам иные художники рисуют по заданию историков, политиков и прочих, в том числе религиозных, деятелей. И все ведь может оказаться не таким стройным и закономерным, каким вы ошибочно представляете. Может быть поэтому и никак не свести, как ни пытаетесь, эти ваши концы с концами – между жизнью нашей и тем, что в заповедях с пророчествами вычитали, то есть найти четкие места соприкосновения, ну и во всем прочем разобраться. Так и будет всегда – вокруг да около и ничего конкретного.
– Да, приходится согласиться. Нетути иной раз сил железо это в обручи, действительно, сгибать, как не старайся. И как же тут эти несуразности наши тогда идеально объяснишь. Вот, к примеру, в одной книжице вычитал: не убий, пишут. А война? Там ведь такое… Опять же рабство явно не осуждается. Да ладно, тут примеров и мелких и более крупных – жуткое количество. Хотя иной раз удивляешься, заряжаешься адреналином – гляди-ка, нашел. Тут-то вот совпадает с притчами или писаниями древними, все объясняется. Даже успокаиваешься на время, мир в душе наступает.
– Ну, это само собой, примеров и таких действительно – пруд пруди.