Орден Падшего Ангела. Третье сочинение Джузеппе ди Кава. Поцелуй Люцифера, или Ведьма из Черветери
я лично сочинил текст доноса, сидя над ним две бессонные ночи. Слушайте и удивляйтесь этому историческому документу: «Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу по долгу совести и по приказанию духовника о том, как много раз слышал от Джордано Бруно Ноланца, когда беседовал с ним в своём доме, что когда католики говорят, будто хлеб пресуществляется в тело, то это великая нелепость; что он враг обедни, что ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа – и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве, и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.
Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием ,,Новая философия”. Он говорил, что Дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунства против величия Божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они ослы; что все наши мнения являются учением ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим того, чего не желаешь себе самому… что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков».12
Естественно, Джованни Мочениго было приказано держать язык за зубами под страхом смертной казни и всюду свидетельствовать, что автором письма являлся он сам. Такого доноса было вполне достаточно, чтобы взять Бруно под стражу и посадить в одну из тюрем Венеции, вопреки его многочисленным сторонникам и защитникам.
После этих слов Джулио ди Скрибаньи почему-то замолчал, погрузившись в собственные раздумья. Видимо, тяжкие воспоминания посетили голову инквизитора.
– Что же было дальше? Вы пытали этого еретика? – уточнил Таддео.
Джулио ди Скрибаньи очнулся от своих мыслей, вздохнул и продолжил:
– Нет! К большому сожалению, нет! Многие инквизиторы, в том числе и я, неоднократно допрашивали его, искренне надеясь выбить признание в грехах и ереси. Однако он не сдавался и не желал признавать свою вину. К нашей горести, нельзя было пытать Бруно, так как его защитники и покровители постоянно следили за действиями инквизиции. Конечно, хотелось как можно раньше отправить Бруно на костёр веры в наказание за многочисленные прегрешения. Нужно было уничтожить не только его, но и все его грешные мысли, написанные в сорока письменных работах. Это был 1592 год. Однако общественное влияние этого известнейшего еретика только возрастало. Многие