это такое, как думаешь? Какая-то общая трансляция? Что-то вроде сюрприза для судей с необычной аранжировкой их хитов?
– Вряд ли.
– А что тогда?
– По-моему, звук идет оттуда. – Поднявшись на седьмой этаж, друг кивнул на противоположное нашему крыло длинного коридора. – Может, кто-то из приглашенных корреспондентов балуется. Музыкалка – для многих неотъемлемая часть детства. Мало ли.
– В номерах же отменная звукоизоляция, – усомнился в его версии я.
– Значит, кто-то ее снял. Вручную. Да погоди ты! – крикнул вслед мне Вереск, когда я промчался мимо него, изнывая от желания познакомиться с этим таинственным кем-то.
Конкурсантов на нашем этаже нет – факт! Неужели скрытый талант действительно среди прессы? Или среди организаторов? Надо бы все же узнать, кто еще тут обитает. Потом… когда выясню личность наглого скрипача, забавляющегося с чужими песнями. Или скрипачки.
И нет, я не зол. Ни капельки! Я удивлен, немного возмущен и просто-таки дико заинтригован.
Кто ты, персона «Х»?
Вычислив дверь, за которой наяривали на скрипке нашу «Иллюзию», я хотел было постучать, но догнавший меня басист перехватил руку.
– Какого хрена? – зашипел я на него.
– Может, лучше сначала узнаем, кто там проживает?
– Сейчас все и выясним!
Стоило долбануть кулаком по тонкой створке, как мелодия оборвалась – у меня аж в ушах зазвенело от внезапно обрушившейся тишины. Впрочем, это лишь подтвердило, что комнату мы выбрали правильную.
Открыли нам после третьего стука, и мне сразу же захотелось стукнуть еще раз… желательно об стену башкой, потому что на пороге стояла женщина-отрава, и настороженное выражение ее лица стремительно менялось на хищно-радостное.
– Кайчик! Это ты!
Наученный горьким опытом, я увернулся от прыгнувшей на меня Ядвиги. Пролетев по инерции пару-тройку шагов, она впечаталась в стену, осуществив тем самым мое недавнее желание побиться головой обо что-нибудь твердое.
Пока Вереск отвлекал рыжую пиранью, интересуясь ее самочувствием, я стремительно вошел в прихожую с твердым намерением найти скрипача или то, что там только что музицировало. В теории мог и робот быть, и ноут, и телевизор – да что угодно! Но чутье подсказывало – это живой человек. И раз он здесь, я непременно его найду.
Толкнув закрытую дверь одной из двух комнат, замер, обнаружив искомое. Точнее, искомую. А в голове, точно розовый фейерверк взорвался, путая мысли и чувства, ибо что-то не сходилось. Не знаю, что именно.
– Ты? – произнес одновременно с Николеттой, прижимавшей к груди темно-зеленый футляр.
Девушка выглядела растерянной и немного испуганной. Смотрела на меня круглыми глазами (опять карими!), хлопала густо накрашенными ресницами и молчала. Вся такая розовая: начиная от цвета одежды и заканчивая разлившимся по щекам румянцем, который, к слову, ей не особо шел. Слишком яркий и густой, будто болезненный.
– Ка-а-ай! – сиреной взвыла Ядвига, возвращаясь в свой номер.
Ее же