все неважно, – он нежно провел рукой по ее лицу, отводя за ухо непослушный локон, – ничего, кроме вас, не имеет значения. Вы нужны мне. Необходимы, как воздух. Кем бы вы ни были и что бы ни совершили в прошлом или будущем. Смею надеяться, что и вы примете меня?
Его слова, трепетные, осторожные прикосновения и взгляд, исполненный пытливого ожидания, проникали в самое сердце Эсперансы. Она задыхалась от любви к нему, и, хотя Бьерн не произнес этих слов, осознание, что он нуждается в ней, пьянило. Именно поэтому она опустила взгляд и ответила:
– Пусть так, но мы живем среди людей. Разве могу я просить вас пожертвовать связями с людьми вашего круга?
Бьерн снова склонился к ней для поцелуя, но что-то мелькнуло в его глазах:
– Забудьте обо всех, просто скажите да, – их дыхание смешалось, когда он продолжил, – мне придется целовать вас до тех пор, пока вы не согласитесь на мое предложение, или отказ от поцелуев лучше подтолкнет вас к правильному решению?
С неожиданно коварной улыбкой он чуть отстранился, довольно наблюдая, как она непроизвольно потянулась следом, пытаясь все же получить поцелуй.
– Нет, мадам, сначала скажите да, – инквизитор еще немного отодвинулся, сорвав с губ Эсперансы разочарованный стон.
Его руки между тем продолжили гладить ее спину, вызывая мурашки и трепет, подтачивая ее решимость.
– Ну же, вы согласны? Всего одно слово, и я полностью в вашем распоряжении, – Бьерн продолжал дразнить ее, пока Эсперанса со стоном не выдохнула:
– Ну, хорошо. Хорошо, да, я выйду за вас.
Ее согласие немедленно было вознаграждено горячим и глубоким поцелуем, который она нехотя прервала, чтобы продолжить:
– Но у меня есть условие, – она обиженно посмотрела на Бьерна исподлобья, – сейчас мы заключим помолвку, объявим о ней, но поженимся только через полгода. И если за это время вы поймете, что общественное недовольство стало для вас непосильным, я освобожу вас от вашего слова.
Он смотрел на нее с нежностью, умиляясь трогательным попыткам позаботиться о его репутации.
– Хорошо, я согласен, но тогда у меня тоже будет условие, – решил он еще немного подразнить Эсперансу, – раз вы так печетесь о моей репутации и соблюдении приличий, то и наша помолвка будет проходить с соблюдением всех светских условностей.
Мужчина рассмеялся, глядя, как на ее щеках вспыхнул гневный румянец.
– Хотя, помнится, они не препятствуют жениху целовать свою невесту, – примирительно сообщил он и снова склонился к губам Эсперансы. – И все же, мне не нравится, что вы останетесь тут, тем более одна, – продолжил инквизитор, когда они снова смогли говорить.
– Не переживайте так обо мне, – Эсперанса уловила в его тоне что-то, что не позволило ей просто отмахнуться от его опасений, – этот дом гораздо надежнее, чем кажется, в моей комнате прочные замки, а в таверне много моих верных друзей. – Она погладила его по руке, заметив, как он нахмурился, – к тому же, вы могли остаться