мне о Габриэле Гарсия Маркесе, который намного интереснее, чем этот его Кант.
– И кем был ваш дедушка?
– Да всего лишь конюхом. Но с придурью. А про историю нам рассказывал школьный капеллан. Тоже был не от мира сего.
– Долорес, я совсем не собирался мучить вас философией, – ошарашенно сказал Энрике. – Я хотел… ну, узнать, что вы любите, чем интересуетесь, какие радости есть в вашей жизни, о чем мечтаете…
– Интересуюсь я архитектурой и живописью. Особенно прерафаэлитами. Мечтаю поступить в колледж, стать архитектором и построить мост лучше, чем мост Святого Доминика. Радости? Люблю гулять по городу. Он очень красив. Жаль, у меня мало времени на прогулки. Люблю слушать книги в машине. Еще люблю хороший кофе и удобную обувь.
– Долорес, – проникновенно сказал Энрике, – я очень смутно представляю, кто такие прерафаэлиты. Навскидку ни одного имени не назову. В архитектуре я не отличу готику от рококо. Точней, отличу – готика это все такое стрельчатое, рококо с завитушками. Или с колоннами?
– О чем же нам говорить?
– О вас, Долорес.
Я свернула к его дому, подкатила к главным воротам и остановилась.
– Мы приехали, сеньор Энрике.
– Погодите. Мы ведь не условились насчет четверга. У меня нет даже вашего контакта…
Я протянула левую руку. Он коснулся моего запястья. У него слегка дрожали пальцы.
– Вот, теперь я знаю, как вас разыскать.
– Сеньор Энрике, вам лучше поторопиться. Я не должна находиться в этом районе.
– Вам слова никто не посмеет сказать.
– И еще подтвердите, будьте добры, показания счетчика.
Он мазнул рукой по сканеру почти раздраженно.
– Долорес, вы так спешите, словно опаздываете. Пожалуйста, еще несколько минут.
– Сеньор Энрике, это неэтично. Я на работе и должна работать. Я обещала уже вам четверг.
– Погодите…
Тяжелые створки ворот дрогнули и поехали в стороны. Я машинально сдала назад, ожидая, что оттуда выедет машина, которой я загородила проезд. Но вместо машины вышел охранник. Подошел к моему окну, сквозь зубы бросил:
– Заведите машину внутрь. И так уже все соседи вылупились.
– Я уже уезжаю. – Я улыбнулась охраннику так заискивающе и виновато, как только могла.
– Я не выйду из машины, если вы не заедете, – вдруг объявил Энрике. – И не выпьете со мной кофе. Вы же любите хороший кофе, верно?
Я подчинилась. Хватит ломаться, в самом деле, еще решит, что неприятен мне. Эти страстно вспыхивающие мальчики остывают так же быстро – как только одержат победу или убедятся, что победить невозможно.
Остановив машину у парадного входа, я вышла вслед за Энрике. Повернулась и замерла: из сада медленно шли мужчина и женщина. Генерал Вальдес и его супруга. Я не видела ее раньше. Рослая, жгуче красивая женщина, уже далеко не первой молодости, но статная и яркая. Холодное лицо, копна иссиня-черных волос, большие цыганские глаза. Я скромно потупилась, как нашкодившая школьница перед директором,