а по масштабу муниципального строительства, по тому, ходит ли транспорт без опозданий. Поэтому политики всегда использовали архитектуру, чтобы управлять отношениями между мэрией и улицей. Веками значение имело величие, воплощение в камне власти, которая должна внушать трепет. Вспомним традиционные места, где сосредоточена власть, – здание Национального собрания в Париже, зал заседаний сената в Вашингтоне, здание парламента в Вестминстере. Хотя все они считаются символами демократии, в этих местах машина власти работает за закрытыми дверями, если не считать нескольких сидячих мест для специально приглашенных гостей на галереях. Нам с улицы не разглядеть, как разворачивается демократический процесс, освященный именем народа.
В последние десятилетия, однако, немало архитекторов высказали предположение, что между зримостью демократии и доверием к ней есть связь: созданная ими «архитектура прозрачности» рвет паутину закулисного управления и внедряет новую открытость. В 1992 году, через три года после падения Берлинской стены, реконструировать Рейхстаг пригласили архитектурную фирму Foster + Partners, которая должна была создать символ воссоединения страны и одновременно место работы для органа, обеспечивающего демократическое будущее Германии, – бундестага. Стеклянный купол, возведенный над историческим зданием 1870 года постройки, находится над главным залом заседаний, что позволяет посетителям, глядя вниз, наблюдать демократию в действии. Тот же прием Foster + Partners повторила в 2002 году в проекте новой лондонской мэрии, построенной для недавно созданной Администрации Большого Лондона и аппарата главы города (их начальники называли здание «стеклянным яичком» (Кен Ливингстон) и, более чопорно, «стеклянным семенником» (Борис Джонсон)). Это овальное сооружение полностью построено из стекла и просматривается насквозь с любого направления.
А совсем недавно в проекте таллинской ратуши, разработанном новаторским датским архитектурным бюро Bjarkes Ingels Group (BIG), был проведен еще более радикальный эксперимент с прозрачностью. В зале заседаний городского совета предлагается установить гигантский перископ: находящиеся внутри политики, взглянув вверх, будут видеть жизнь на улице, и это напомнит им об их предназначении и о том, кого они представляют. И люди на улицах тоже смогут заглянуть внутрь зала и понаблюдать за работой людей, которые должны обеспечивать их интересы. В проекте BIG отмечается: «С традиционной башни великолепный вид открывается только королю, находящемуся на ее вершине. Наш перископ – своего рода демократическая башня, позволяющая наслаждаться видом сверху любому обычному жителю Таллина, находящемуся на улице»[38].
Таллинская ратуша – это образ новых отношений между политиками и улицей, воплощенный в стекле и стали. Но нет никаких оснований полагать, что это действительно изменит функционирование города или что архитектура и вправду так динамична и непосредственна, как мы воображаем. Может ли дизайн сравняться по эффективности с методом