шесть или семь, сейчас не вспомню, человек. И всем было отказано.
– Может, тогда и я пойду?
– Это второй вопрос. Неуместный вопрос. На третьем мы окончательно закончим беседу, и вы уедете отсюда. Кстати, у вас машина?
– Да. «Семерка». Правда, некоторые считают ее развалюхой и тарантасом, но меня она устраивает.
– У каждого свой вкус. Мне безразлично, какой марки у вас автомобиль, главное, он есть, и он исправен, не так ли?
– Иначе я не доехал бы сюда.
– Логично. Откуда узнали о вакансии?
Кулагин повторил то, что уже говорил Цуканову.
– Пузырь? И что у вас общего?
– Учились вместе.
– Квартира?
– На Нестерова, дом 40, квартира 6.
– Другая недвижимость?
– Был гараж в кооперативе «Заря».
– Был?
– Да, буквально на днях я продаю его.
– С финансами трудности?
– И с финансами, и не нужен он мне.
– Эти новые билеты не содержат практически никакой ценной информации, – заметил Боровской, раскрывая военный билет Павла. Призван, уволен. Причины увольнения, Павел Николаевич?
– Официально – полное служебное несоответствие.
– Во как! Эту статью редко клеили даже в Советской армии.
– Насколько понимаю… Извините, третьего вопроса не будет.
– Не надо, – усмехнулся Боровской. – Значит, полное служебное несоответствие. И это у капитана, заместителя командира батальона? Как же тогда ты, не соответствуя званию офицера, дослужился до майорской должности?
– Я же сказал, это официальная статья.
– Причина увольнения была в другом?
– Так точно.
– В чем?
Пришлось рассказать об инциденте с генералом, только применительно не к отряду спецназа, а к рембату, которых в Вооруженных силах пруд пруди.
Бобровской выслушал и неожиданно улыбнулся:
– Значит, пьяному генералу и по роже?
– Да.
– Фамилия генерала?
– Я бы не хотел называть ее. Генерал из ФСБ, а Контора не армия, мне хватило проблем с ним.
– Что делал генерал ФСБ у вас в рембате?
– Не знаю. Работал с особистами, какое-то дело раскручивал вместе с военным прокурором, мне было без разницы, я в их дела не вникал.
– И ты всегда, если что-то не так, начальника по морде?
– Никак нет, Михаил Григорьевич. Я по характеру спокойный. Но если выведут из себя…
– Ясно, мы мирные люди, но наш бронепоезд… Понимаешь, что с таким характером ты не подходишь нам?
– Уже понял. Не будем терять время, пойду я. К Корню наниматься в кооператив.
Кулагин хотел встать, но Боровской удержал его за руку:
– Я не закончил, Павел Николаевич. Да, ты не подходишь нам, но мы возьмем тебя.
– И чем обязан исключению? – удивился Кулагин.
– Я сам в прошлом военный, майор, где и кем служил, не важно, и мне известно, как у нас в армии разделываются с ненужными. А ненужные, как правило, являются лучшими.
– Я должен благодарить вас?
– Как