Он ведь тоже мог не ходить со мной на галерею. Чтобы узнать заветные слова, ему было достаточно поставить в деревенском трактире хромому Джону три большие кружки эля. Но друг, прекрасно зная о такой возможности, о ней даже не заикнулся. Значит, теперь моя очередь идти туда, куда не очень хочется. Так для меня правильно.
К тому же знаю я Джеффри: до колодца доберется, а бросить кольцо, или что он там припас, побоится. Потопчется рядом и уйдет, а потом будет долго вздыхать и тосковать по упущенному счастью.
Друг ожидания оправдал полностью. Подошел, поеживаясь, протянул руку со сжатым кулаком над черным сырым зевом. И замер.
– Артур, а что, если оно не явится?
– Сейчас проверим. Кидай. Ну же!
Джеффри вздрогнул, но кулак не разжал.
– In nomine meo voco!
В недрах колодца что-то ожило, завозилось. И, судя по звукам, начало подниматься. Вот сейчас в край каменного обода вцепится склизкая когтистая лапа…
Вместо нее показалась не то голова, не то похожий на кочан капусты ком грязных, когда-то белых тряпок. Высунулась до того места, где у человека должны быть плечи, и принялась ворочаться из стороны в сторону, высматривая нас. Джеффри вскрикнул и швырнул в духа тем, что сжимал в ладони.
Маленький предмет пробил сущность насквозь, и через какое-то необычно короткое время из колодца раздался слабый всплеск. А мне почему-то казалось, что воды там давно нет…
Дух между тем вытягивался наружу, как мутовка из маслобойки – прямо, не сгибаясь. Он оказался длинным, не меньше четырех локтей, и довольно широким. Напоминал собой белые одежды отца настоятеля, вывешенные после стирки на просушку.
Только у присноправедного Корнелиуса нет привычки занавешивать лицо каким-то потрепанным полотенцем.
Джеффри сам уже походил на бесплотного духа – стоял молча, покачиваясь. Спрашивать придется мне. Знать бы еще как. Судя по тому, что главный призыватель сущности – привратник Джон, человеческую речь она понимает. Но по-простому как-то неудобно.
– Скажи мне, явившийся на зов…
– Артур! – вскрикнул Джеффри. – Пожалуйста, не надо! Уважаемое привидение, мы сейчас уйдем и, честное слово, никогда больше вас не потревожим!
– Поздно.
Голос у всеведающего духа был старческий, ехидный, с подхихикиванием. Таким не пророчества изрекать, а сплетни соседям пересказывать.
– Ты хотел знать, так слушай! – Широкий рукав потянулся к Джеффри. – Счастье обретешь ты, когда твой друг падет в крови.
Призрак мерзко захохотал.
Было б у меня что-нибудь под рукой, тоже швырнул бы в этого дохлого оракула. А дух между тем повернул свою башку-кочан ко мне:
– Прощай, сэр Артур.
И снова нырнул в колодец. Всплеска мы не услышали.
– Джеффри! Ну, нашел из-за чего переживать! Чушь какую-то этот черт городил, а ты веришь. Сам подумай: он назвал меня сэром Артуром, но рыцарем станет мой брат