помолчал, спросил:
– Может, впустишь, водички попить? В горле пересохло.
– Я вынесу.
Она принесла ему глиняную кружку кваса, прохладного, ядреного. Он выпил, вытер рукавом губы, сказал:
– Вкусный. Спасибо.
– На здоровье, князь.
– Как хоть звать-то?
– Агриппиной кличут.
– А меня Юрием.
– Да уж знаем! – в ее голосе послышался откровенный смех, и он понял, что сморозил глупость.
– До свидания, князь.
Наутро у него с утра начало ныть сердце. Мысли невольно возвращались к Агриппине. Дружинники собирались в дорогу, он тоже стал вяло собирать вещи. Потом вдруг остановился, вызвал к себе Ивана:
– Ты вот чего… – сказал он, пряча глаза. – Чего-то мне боярин Степан не нравится. Скрытный какой-то он, себе на уме. Одним словом, решил я проверить у него по ходу дела уплату дани.
– Да у боярина вроде все в порядке…
– Доверяй, но проверяй! – наставительно проговорил Юрий, а на душе у него стало так прескверно, что он махнул рукой и выпроводил Ивана, чтобы прекратить этот неприятный разговор. – Иди, скажи всем и за проверку возьмись. Потом доложишь.
А сам завалился на кровать и, заложив руки за голову, стал упорно глядеть в сучковатый потолок.
Через некоторое время в горницу ворвался разъяренный Степан.
– Князь! – едва сдерживаясь, с порога начал он. – Чем я тебе досадил? За что такой позор? Разве не знаешь, что мы, бояре Кучки, всегда исправно рассчитывались с казной?
– Знаю, знаю, – поморщился Юрий. – Ну просто мои люди кое-что проверят, поглядят. Мало ли что!
– Обидел ты меня, князь! До глубины души обидел! – в сердцах выкрикнул Кучка и выскочил из горницы.
Вечером Юрий пошел к Агриппине. Просторную избу освещала лучина, две кровати – одна детская, другая – двуспальная, на резных ножках стол, хорошей работы стулья, а на стене висел красочный ковер. Зажиточно жил конюший, Царство ему Небесное.
– Можно, хозяюшка? – спросил он с порога.
Она занималась какой-то работой возле печи, тотчас обернулась, щеки ее порозовели.
– Добро пожаловать, князь. Всегда рады твоему приходу.
Он присел за стол. Она тотчас наносила разнообразную еду, а потом поставила кувшин вина.
– Пей и ешь, князь, на здоровье. Угощаю от чистого сердца.
– Спасибо, Агриппина.
Неуловимым движением он вынул приготовленный золотой браслет и ловко надел ей на руку.
– Носи. Он так идет к твоей красоте.
Она зарделась, не в силах отвести взгляда от изящно сделанной вещицы.
– Благодарствую, князь. Только зачем это?
– В память о нашей встрече. Выпьешь со мной?
– А почему бы не выпить с хорошим человеком?
– Так ли уж хорош?
– Хвалит тебя народ.
И запнувшись, добавила:
– Вот только…
– Что – только?
Она подумала, но потом, решительно качнув головой, сказала напрямик:
– Зря ты боярина Кучку обидел. Может, и есть у него