Айрис не покидала счастливая улыбка. Она смотрела на траву, деревья, разбегающихся перед машиной кузнечиков, словно отсидела безвылазно в бетонном карцере пять лет. Примерно так оно и было, но когда-то наш девятиэтажный муравейник в сравнении со станцией казался ей пределом мечтаний. Разнообразия никогда не бывает много.
Периодически по дороге попадались отдыхающие компании. Некоторые были очень навеселе и пытались бежать за нашей машиной, изображая зомби. Я был уверен, что им нужны не свежие мозги, а ещё чего-нибудь выпить.
– Колоритные типажи, – произнесла Айрис, минуя третью компанию «зомби».
– Их совсем не пьянит единение с природой, – пошутил я.
– Езжай подальше. Не хочу, чтобы они добрались до нас.
– Не переживай, нам ещё пилить и пилить. – Я кивнул на экран навигатора, показывающий пять километров до цели назначения. – Это была их критическая ошибка – решить отдохнуть вдалеке от магазина. Сколько водки ни купи, а бежать за ней всё равно придётся.
– Это так ужасно – приехать отдыхать с целью получения положительных эмоций от красоты, а вместо этого проснуться утром и ничего не помнить. Да ещё и с мерзким состоянием в нагрузку. Брр, – передёрнула плечами Айрис.
– А что поделать? Они так привыкли и видят в этом особую прелесть. Алкоголь на некоторое время выворачивает людей наружу, показывая их реальными. Когда ты пьян, это прикольно, помогает наладить общение, признаться в сокровенном, побыть героем и всё такое. А протрезвев и вернувшись назад в свою раковину из созданных для самого себя правил, становится стыдно. Получается, что трезвый человек ненастоящий, и как и все обманщики, он очень стыдится правды и всячески старается её скрывать. А потом стыд проходит и человека снова тянет напиться и побыть собой. Многие семьи зародились по пьяной лавочке.
– Чтобы быть настоящим, не обязательно пить. Достаточно поработать над собой, не врать, не придумывать себе себя, словом, не делать ничего, за что бывает стыдно, и тогда не придётся пить, – парировала Айрис.
– Согласен, но когда есть алкоголь, работать над собой необязательно, можно махнуть двести грамм без закуски и снова стать собой. Алкомагия, одним словом.
– Надеюсь, когда Никас подрастёт, ты станешь придерживаться другой философии.
– Я не придерживаюсь её для себя, а придумал для описания общества. Мы слишком другие, чтобы подгонять нас под общий знаменатель.
Айрис громко рассмеялась.
– Что? – не понял я причину её смеха.
– Не заметила, в какой момент ты возгордился, яркий индивид.
– Я не возгордился. Очевидно же, что мы живём не так, как все. Мы типа тайного ордена, главной заповедью которого является неразглашение тайного знания о мире. Согласись, что мы всегда думаем об этом, общаясь с непосвящёнными людьми.
Айрис снова рассмеялась.
– Но стоит тебе махнуть двести грамм без закуски, как ты становишься самим собой и рассказываешь первому встречному о том, что твоя жена инопланетянка, а тебя самого