людям, служившим Димитрию; для польских купцов требовал свободной торговли в Московском государстве; просил позволения Хрипуновым, отъехавшим в Польшу при Годунове, возвратиться в отечество, наконец, просил разыскать о сношениях виленского посадника Голшаницы с Годуновым. В королевской грамоте Димитрий не был назван царем”. [22] Лжедмитрий ответил: "… Карлу шведскому пошлем суровую грамоту, но подождем еще, в каких отношениях будем сами находиться с королем, потому что сокращение наших титулов, сделанное его величеством, возбуждает в душе нашей подозрение насчет его искренней приязни. Густава хотим держать у себя не как князя или королевича шведского, но как человека ученого. Если Карл шведский пришлет гонцов в Москву, то я дам знать королю, с какими предложениями они приехали, а потом уже будем сноситься с королем… Ратных людей, которые нам служили, как прежде не задерживали, так и теперь всех отпускаем свободно. Свободную торговлю купцам польским повсюду в государстве нашем позволим и от обид их будем оборонять. Хрипуновым, по желанию королевскому, позволяем возвратиться на родину и обещаем нашу благосклонность. О Голшанице прикажем разведать и дадим знать королю с гонцом нашим". [22] Он не хотел отказываться в угоду королю от царского титула, но ещё хотел именоваться цесарем или императором, со словом непобедимый.
Самозванец пировал с боярами на их свадьбах, которые могли сами выбирать невест и жениться. Будучи довольно старым, знатнейший вельможа Князь Мстиславский, женился на двоюродной сестре царицы-Инокини Марфы, которые поспешили составить заговор против царя. Он решил, наконец, исполнить свой обет и предложить руку и царский венец Марине. Он не прерывал связи с Сендомирским Воеводой и писал ему отовсюду, уведомляя обо всех своих делах.
Лжедмитрий не считал нужным извещать о своём решении бояр (он советовался лишь с ляхами) и в сентябре 1605 года отправил Афанасия Власьева в Краков с грамотами к Сигизмунду и от Царицы-Инокини Марфы к отцу невесты. Власьев должен был уговорить “Сигизмунда к войне с турками и испросить согласие его на отъезд Марины в Москву” [22], а секретарь – шляхтич Ян Бучинский83 поехал для переговоров с Мнишеком. Царь опасался, что поведение жены иноверки произведёт неприятное впечатление на народ, и дабы сгладить это впечатление, “домогался у Мнишка, чтоб тот выпросил у легата позволение Марине причаститься у обедни из рук Патриарха, потому что без этого она не будет коронована, чтоб ей позволено было ходить в греческую церковь, хотя втайне может оставаться католичкою, чтоб в субботу ела мясо, а в середу постилась по обычаю русскому, чтоб голову убирала также по-русски.” [22]
10 (21) ноября 1605 года по приезде с многочисленной дружиной в Краков Великий Посол Царский, Афанасий Власьев был представлен Сигизмунду, который сообщил “о счастливом воцарении Иоаннова сына, о славе низвергнуть Державу Оттоманскую, завоевать Грецию, Иерусалим, Вифлеем и Вифанию, а после о намерении Димитрия разделить престол с Мариною, из благодарности за важные услуги, оказанные