вопроса.
– А какие отношения были у Лили с мамой? – майор задавал вопросы, перескакивая с одной темы на другую.
– Прекрасные, они любили друг друга, как мать и дочь, – няня грустно сказала.
– А у Лили с отчимом? С Геннадием? У Валентины и Геннадия гражданский брак, они официально не зарегистрированы, как я понял?
– Да. Галина Фёдоровна часто об этом говорила. Что, мол, Генка не муж Вальке, а сожитель, – это бабушкины слова.
– А я хочу у вас узнать, как складывались отношения у Лилианы с Геннадием?
– Да, никак, – скривилась вдруг Татьяна, – если честно, то не любила она его, и он её тоже. Это была у них взаимная неприязнь, хотя она не стала возражать, чтобы он жил здесь, в этом доме с матерью и бабушкой. Дом-то Лилин, ей и решать. Они редко пересекались в доме. Он уходит рано на работу и рано ложится. Каждый день работает, а когда дома бывает, то на рынок ездит с Валей, то во дворе возится с Пахлавой, то в сарае – у них там мастерская, что-то изобретают. Вон качели сделали для детей, то заборчики красивые для сада, то лавочки придумали садовые, то ещё чего. Пахлава рукастый и Генка тоже. А когда Пахлава с Асей что-нибудь посадят в огороде, так у них всё размножается с невероятной скоростью, и курочек завели, так яйца домашние у нас всегда на завтрак.
Майор перебил няню, боясь, что она не остановится, рассказывая о курочках и цветочках.
– Скажите, а какие отношения у Галины Фёдоровны со своей снохой, всё-таки они более 40 лет вместе прожили, любимого мужчину потеряли, одна – сына, другая – мужа?
– Мне кажется, что за столько лет они так и не сблизились. Не стала Валя родной для свекрови. Для Галины Фёдоровны Валентина из тех снох, которая ходит криво, дышит громко. Всё не то, всё не так.
Раздался звонок на телефоне майора, играл марш «Прощание славянки», написанный ещё в 1912 году малоизвестным в настоящее время композитором Василием Агапкиным. Татьяна сразу узнала эту музыку, это – любимый марш её отца, ей взгрустнулось, она задумалась о чём-то и даже не услышала, что ей говорил майор.
– Извините, я прослушала, – печально произнесла она.
– Я говорю, что я сейчас ухожу и опросить бабушку и Валентину Сергеевну не смогу по очень простой причине, они не в состоянии сейчас говорить. Вы, пожалуйста, постарайтесь их привести в чувство к завтрашнему дню. А я приду завтра часов в 12 и опрошу их, как раз будут готовы результаты экспертизы и скажу вам, когда можно будет организовать похороны. Надеюсь, что к этому времени обе женщины придут в себя. Попозже подъедет лейтенант Кузнецов и возьмёт у всех подписку о невыезде из города, – Золотарёв тяжело вздохнул.
На самом деле он тяжело и долго работал над каждой версией. Тщательно прорабатывал её и проверял, но сейчас в этом деле не было ни одной версии, даже ничтожной мало-мальски достоверной. Полдня прошло, а он не знает, кому была нужна смерть певицы и кто мог убить её в своём доме. Полный мрак: никто не заходил, не выходил. На этот раз его удивительная интуиция его подводила. Майор куда-то спешно уехал.