Гена со всей дури шлёпнул пакет, где лежал подарок, который подарили женщины-сотрудницы на День защитника, о стол прямо рядом с лицом бабушки, там что-то звякнуло, разбилось, как потом оказалось, парфюм. Бабушка разоралась, как базарная баба. А когда она орёт, её перекричать никому не удаётся. Её хвалёные европейские спокойствие и педантичность за время жизни в России куда-то подевались, или их вообще не было… А Гена решил выяснить с ней отношения.
– 45 лет живёт Валя в вашем доме, а вы её ненавидите, за что? Вы думаете, я хочу здесь жить? Да ни за что. Валя уговорила, говорит, не будет же свекровь одна жить, она больная.
– Ну, пусть Валька и жила бы, а ты кому нужен? – бабушке палец в рот не клади, её фальшивое дружелюбие просто испарилось. Этот Геннадий её раздражал, она не могла снохе простить, что она предала память её сына. Галина Фёдоровна прекрасно понимала, что сноха ещё не старая, что она много лет после смерти мужа была одна, что всегда отвергала ухаживания мужчин, но в этот раз согласилась на Генкино предложение, и то с подачи дочери, и вот уже четыре года они живут вместе.
– Фашистка ты старая, всех угробить хочешь, своих мужчин угробила, теперь за Вальку взялась? Убить тебя мало, старая карга, и любой суд меня оправдает, – Генка продолжал громко орать. Он был из тех мужчин, которые как выпьют, начинают болтать. Валя никак не могла поднять мужа со стула, на который он уселся, Гена как будто прирос к нему.
Галина Фёдоровна уцепилась за последнюю фразу Геннадия и стала кричать: «Он грозится меня убить, этот уголовник!»
Бабушке стало плохо, Лилиана наорала на Геннадия: «Вы бы уж помолчали, Геннадий, так хотя бы за умного сошли».
Няня позвонила Асият и побежала открывать входную дверь. Геннадий, зайдя в дом, закрыл все запоры, этого он не забыл сделать.
Асият прибежала тут же, следом за ней – муж. Эта семейная пара жила в их старом доме на правах помощников по хозяйству.
– Ася, Ася, – тихо произнесла старая женщина, так она называла Асият, – мне плохо, помоги, – она верила Асият как Богу. Асият – медсестра по образованию и ухаживает за женщиной очень профессионально, много раз спасала её.
– Галина Фёдоровна, моя дорогая, пойдёмте к вам в комнату, ляжем, успокоимся, у вас, наверное, давление поднялось. Сейчас магнезию поколем. Всё будет хорошо, поверьте мне, – журчащий, как горный ручей, голос Асият успокаивал старушку.
– Лили, деточка, проводи меня вместе с Асей, – дрожащим голосом попросила бабушка внучку. С рождения она звала Лилечку просто Лили.
– Пахлава, помоги нам Гену довести до второго этажа, – Валентина обратилась к Пехлеви-хану, мужу Асият. Такое вот величественное имя дали своему сыну подданные Ирана из Южного Дагестана. С лёгкой руки бабушки его стали звать Пахлавой, так понятнее и быстрее, а мужчина откликался – лишь бы хозяева довольны были.
Пахлава отстранил от себя Валентину и сам повёл Гену наверх.
– Что это с тобой, Генка? На тебя не