Санька при дворе князя Владимира. Александр Геннадиевич Сорокин

при виде этого явления. Стоит отметить, что от местных жителей пахло вовсе не ландышами – от старика пахнуло кислятиной, а от дамы, которая продавала молоко, так дохнуло чесноком и потом, что только держись. Наше войско, не в пример этим неопрятным инострацам, не издавало сильных ароматов. На каждой стоянке, возле каждой речки, ручья или пруда наши парни шли купаться, оттирая себя пучками травы. А женщины устраивали постирушку по крайней мере каждые три-четыре дня. Мало того – на одном весьма длительном привале князь приказал сделать полевую баню – мы натаскали гладких валунов в шатёр, нагрели, а затем лили на них воду и хлестались вениками.