вы все столпились вокруг меня? Я в порядке.
– Миа, ты пошла на дно, едва нырнула, – выдала подруга.
– Она не пошла на дно, – не согласился один из старших полевых, присаживаясь к ней на одно колено. – Она вышла из тела.
Он уставился на девушку серьёзным взглядом бывалого воина, понимающим её состояние лучше самой купальщицы, отчего та растерялась вконец.
– Что? – промямлила она. – Как это?
– Где ты была? – вопросил полевой.
– В озере.
– Просто в озере?
– Да, – кивнула Миа смелее. – На дне. Там глубоко, но тихо и спокойно. Мне там было очень хорошо, я будто вернулась домой. Что? Почему вы все на меня так смотрите?
– Расскажи ей, Скегги, – попросил кто-то бородатого полевого.
Тот глубоко вздохнул и, удостоверившись, что с девушкой всё в порядке – даже озноб не берёт, начал рассказ под пристальными взглядами собравшихся.
– Это инициация воина, Миа. Мы все, особенно полевые, проходили подобное после битв, абсолютно нормальное явление. Для мужчины, – добавил он очень весомо и строго, словно девушка снова нарушила правила. – Боец северных земель сражается неистово, обладает небывалой мощью в бою, а по его окончании уходит в своё место силы, чтобы восстановиться. Со стороны это выглядит как глубокий сон. У каждого из нас своё место, и каждый испытывает то же самое, что ощутила сегодня ты. Всем из нас нужно разное время для восстановления, но… Я никогда за свою жизнь не видел, чтобы подобное происходило с женщиной!
Миа ещё повертелась по сторонам, вглядываясь в лица собравшихся, однако все они отводили глаза. Кроме одного человека. Бьёрн смотрел на неё очень внимательно и напряжённо, время от времени говоря что-то стоявшему рядом Айварсу. Хотела бы она знать его мнение на этот счёт, но Бьёрн был слишком далеко для приватного разговора.
– Что это значит? Что мне дальше делать? – пролепетала она.
– Идти свой путь – становиться воином, – твёрдо подвёл итог Скегги.
Лето в Хэлвегард ворвалось внезапно. ещё вчера казалось, что оно не наступит никогда, но вот деревня проснулась в буйстве зелени и трав, вместо привычных голых ветвей и жидких ниток росточков. Всё внезапно заколосилось, зацвело, раскрыло пышные объятия. Кроны лиственных деревьев распушились и заслонили почти весь небосвод, и солнце едва справлялось, чтобы пробиться сквозь них к остальным ярусам биоценоза. Кусты крушины, орешника и дикой вишни дополняли шелестящий ансамбль, не желая упустить ни минуты тёплого лета. Поляны и мелкие тропы поросли высокой травой, сквозь которую пробивались яркими пятнами маки, дикая гвоздика и пижма. Высокими сиреневыми свечками возвышались стройные люпины, тоже спешащие жить, пока первые морозы не сковали землю льдом.
В поселении бьярнваров начались заготовки трав и урожая. Часто стало невозможно найти тех или иных людей, потому как они ушли в поля, только без щита и меча, но с серпом или