помогал. Со временем я понял, что такие, казалось бы, незначительные, моменты, связанные с тетеревами, стрижом, помощью бабушкам и дедушкам и другие случаи, были для меня уроками. Потом было обучение в школе, ВУЗе. Но те, первые жизненные уроки отца, были, наверное, для меня самые главные.
Вспоминаю, как мама играла на пианино вальсы, устраивала вечера музыки. Мне с Наташей показывала иллюстрации картин из журнала «Огонёк». При этом рассказывала биографии художников, написавших эти картины.
Помню, как мама направляла меня к Псаревым помочь им. Глава семьи – Алексей Данилович, был литератором в школе №65. Мама, будучи школьницей, училась у Алексея Даниловича и очень его уважала. Седой, немного грузный, мне, тогдашнему школьнику, Алексей Данилович напоминал слона, большого, неторопливого, мудрого. Я помогал им по хозяйству. Затем Алексей Данилович благодарил меня, говорил, что на сегодня достаточно. Мы садились за стол пить чай. Садились, как мне помнится, с краю стола. Так как у них в доме везде были книги, журналы, газеты. Они лежали в шкафах, на полках, на тумбочках, на столе. И Алексей Данилович, проживший большую, непростую жизнь, неторопливо начинал рассказывать о своем детстве в деревне, о литературе. Один вечер он мог посвятить Анне Ахматовой, другой – Марине Цветаевой и т. д. Рассказывал интересно, не повторяясь за целый вечер. Как литератор Алексей Данилович знал много, Он выписывал журналы: «Новый мир», «Иностранную литературу», «Роман-газету». По тому времени – передовые издания. Где печатались, считавшиеся крамольными, произведения Булгакова, Набокова, Гумилева. И получалось, что я помогал Алексею Даниловичу по хозяйству, а он с моими родителями помогали мне через такие услуги расти человеком.
Старшая сестра – Наташа, мною тоже занималась, но у неё и свои дела были. Поэтому я большую часть времени проводил (пропадал) на улице, на реке, в лесу. С детства у меня проявилась тяга к пиротехнике. Любил запускать ракеты. Брал как заготовку ружейную гильзу 12-го калибра и лист ватмана. Сворачивал ватман трубочкой, склеивал, носовую часть вырезал из пробки, а двигателям являлась папковая гильза, набитая смесью пороха, аммиачной селитры, угля. В голове ракеты в дальнейшем стал вкладывать парашют. На самой ракете делал надпись КЭЦ, – Константин Эдуардович Циолковский. Что интересно, ракеты поднимались, но не высоко, а когда в небо запустил ракету с надписью ЦАНДЕР, она поднялась выше всех прежних. Правда, одна из ракет однажды нечаянно упала на крышу соседского дома. Крыши в то время были покрыты дранкой, а огонь из сопла еще вылетал. Я, конечно, перепугался. Подбежал к дому и длинной палкой уронил ракету на землю. После этого случая стал осторожнее.
Окончив школу с друзьями, устроился работать в химлесхоз разнорабочим. И отработал там год. Мой папа, до этого молчавший относительно моего светлого будущего, наконец сказал: «Толя, ты должен закончить институт». То есть, дал понять,