едва удержался от яркой вспышки гнева, но дядя, кажется, ничего не заметил – его взгляд всецело был прикован к стене с изображением тэйверов.
– Почему бы тебе не пристроить ее в более безопасное место, раз так хочешь держать при себе? К служанкам, к горничным?
– Таково ее желание, – пожав плечом, ответил Гейл и добавил, чтобы уж наверняка не вызвать ненужных подозрений: – Что творится в головах женщин, известно только женщинам.
– Хм. – Огуст в задумчивости потер подбородок. – Сейчас идет обучение новых Красных Стражей, думаю, завершение его будет лучше приурочить к твоей коронации – нам предстоит перераспределить личную охрану теперь, когда ты снова с нами. Если твоя подруга сможет влиться в середину обучения, то пусть хотя завтра приступит. Тебе нужно будет лишь замолвить словечко за нее перед начальником Красных Стражей, Хемлем Древногом, либо подождать год, пока не придет время нового набора.
– Я поговорю с Хемлем, – сказал Гейл, ощутив, как кожа покрылась неприятными мурашками.
Он помнил этого пугающего огромного старика, который громогласным ревом гонял Стражей на тренировку. Интересно, прежний детский страх овладеет им или прошедшие десять лет, полные опасностей, придадут уверенности и смелости? Гейл мысленно усмехнулся, осознавая, что почти предвкушает встречу, и с изумлением вдруг понял по-настоящему, что он – король, Хранитель, сильнейший маг на Юге. И что все обязаны подчиняться его слову.
Погруженный в мысли, он не сразу заметил пристальное внимание дяди.
– Мы столько лет искали тебя, но нигде не могли найти. Я надеялся, что ты вернешься сам, когда тебе исполнится восемнадцать, и ты обретешь полную силу. Вижу недоверие в твоих глазах, подозрительность ко всему. Я не враг тебе, Гейлорд. – Дядя развел в стороны руки с раскрытыми ладонями. – Я делал все, что было в моих силах, чтобы достойно править страной до твоего возвращения, и буду помогать тебе до тех пор, пока ты будешь чувствовать в этом необходимость.
Гейл снова ничего не сказал, но немного расслабил плечи, обнаружив вдруг, что опять напрягся.
Дядя вздохнул и неуверенно протянул руку. Гейл настороженно позволил ему коснуться аккуратно уложенных волос у щеки.
– Ты так вырос, – севшим голосом сказал дядя. – Ты так похож на свою мать, мою дорогую сестру. Помню, как качал тебя на коленях, как ты расспрашивал меня обо всем. Ты начал разговаривать очень рано, был таким веселым и любознательным мальчиком! Наверное, ты меня совсем не помнишь?
– Помню, – помолчав, ответил Гейл.
Он помнил больше, чем хотел бы, и каждая минута пребывания в замке словно по щелчку открывала в памяти сундучок за сундучком с очередным хорошенько запрятанным воспоминанием.
Он убегал от маленькой Красты по этим коридорам, и она всегда отставала и принималась реветь, а он, хихикая, спешил вперед, все быстрее и быстрее, касаясь рельефных узорчатых стен кончиками пальцев.
Он забирался на колени матери и крепко-крепко обнимал ее за талию, сколько