его любовницей.
– Ты озвучила ему эту мысль?
– Да. Но он… сказал, что это ошибка.
Хелен откидывается на спинку металлического стула, скрещивает руки. Взгляд направлен строго на меня, но будто проходит насквозь.
Я чувствую, как холодная тонкая стрела пронизывает кожу, органы, и выходит со спины.
Боже, это очень неприятно. Взгляд сейчас ее неприятен. Будто это вовсе не Хелен.
– Очень интересно, – бурчит под нос.
Официант приносит мой кофе и боул. Я не завтракала дома и напала на еду, пока Хелен все так же изучающе сканировала меня взглядом. Не хуже рентгена, надо сказать.
– И ваша встреча закончилась тем, что Исхаков просто отвез тебя домой?
– Именно. Адрес спросил даже. Я думала, Демид должен же что-то выяснить обо мне, перед тем как на свидание приглашать.
Хм… приглашать. Зверь не знает ничего о манерах настоящего мужчины. Он ведь может только брать, присваивать и уничтожать.
– Больше ничего не сказал? Дату новой встречи, например?
Веду плечами.
Я правда не знаю. Потому что сама встреча была странной. Мне показалось, что Исхаков не такой уж и ужасный, да и мне понравилось с ним быть за одним столом. Ну, в какие-то моменты.
И смех его классный, улыбка. Он… живой.
Я, разумеется, обо всем этом молчу. Не знаю почему. Чувствую, что Хелен не обязательно об этом знать.
– Ты улыбаешься…
Все внутри съеживается и превращается в одну крохотную точку. Это не был вопрос, но отчего-то, мне кажется, Хелен ждет от меня каких-то слов.
– Вечер был не так уж плох.
Ее короткая усмешка выбивает меня из колеи. Взмах ее наращенных ресниц вышибает почву.
Я переживаю сейчас больший стресс, нежели перед встречей с Демидом.
– Дорогая, Маша, помнишь главные моменты, которые мы с тобой проговаривали перед началом нашего, хм… дела? Чтобы все вышло удачно?
Сипло втягиваю воздух. У меня отрезали возможно увести взгляд. Прикрепили к глазам Хелен. Кажется, только ее и вижу, только ее и слышу.
Голос мягкий, приятный, а мурашки табуном рассекают мою кожу. До ран, до чесотки. Хочется протянуть руку за спину и расчесать мелких предателей. А их сотни, тысячи, миллионы!
А я сижу на стуле, как прикованная.
– Помню.
– Но я все же повторю. Первое и самое главное: не влюбляйся в Исхакова. Он жесток, беспринципен. Он раздавит тебя, стоит ему учуять влюбленность. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, моя девочка.
Все ее слова хуже пуль, которые когда-то были пущены в меня. Они заняли прежние места.
– Но твоя задача, чтобы он стал зависим от тебя. Сложно, но… Для этого я тебя и учила. Ты знаешь, какие женщины ему нужны, какие нравятся. Стань одной из них, но привнести что-то новое, частичку своей молодости, непосредственности. Открытости. То, отчего ему будет рвать крышу.
Рвать крышу – звучит смешно от Хелен. Она обычно так не выражается.
– Помнишь, чем может закончиться любое твое свидание с Исхаковым? – прищуривается.
А у меня вдоль