стояла на своём Смуглянка.
– Или сотрудники консультации входят в зону твоих интересов?
– Таких нет, – совершенно спокойно ответила Смуглянка.
– Для чего тебя вызывают?! Ты не можешь не знать!
При внешнем спокойствии Смуглянки её мозг работал на максимальных оборотах. Она искала повод отказаться от консилиума с ещё большим воодушевлением, чем заведующая жаждала разгадать загадку.
– Может, вместо меня отправить Мальвину? Я в утреннем «плане».
– Как раз на план я её и отправлю! – отрезала Фердинандовна.
– Но женщина из моей палаты, – цеплялась за любую возможность Смуглянка.
– У нас нет личных палат. Все врачи взаимозаменяемы.
– Хорошо, – коротко ответила Смуглянка.
– Так все же, есть какие-нибудь идеи?!
– Ни одной.
– Не думай, что завтра сможешь отоспаться и поехать в консультацию! Перед консилиумом заедешь в роддом и сделаешь обход!
Фердинандовна убедительно играла злую мачеху. Но Смуглянка совершенно не годилась на роль Золушки. И ничуть не собиралась подставляться перед Ольгой.
– Так вот, рыба моя, – продолжала заведующая. – Я очень надеюсь, что моральный облик моего отделения никак не запятнан в этой истории.
– Не запятнан, Ирина Фердинандовна.
– Можешь быть свободна.
22
– «Рыба моя», – фыркнула Смуглянка, вернувшись в ординаторскую. – Интересно, Фердинандыща своего она так же называет?
– Скорее всего, он у неё какой-нибудь котик или пупсик, – подхватил симпатичный блондин в ярко-бирюзовой пижаме.
Сзади Сева, так звали парня, напоминал треугольник: широкие плечи и спина переходили в узкую талию. При росте почти со Смуглянку на каблуках, он выглядел представительно. Смуглянка сразу угадала в нём спортсмена. И не напрасно. Когда-то Сева был чемпионом института по плаванию.
– Хотела бы я увидеть эту картину: Фердинандовна и пупсик.
– Представляю её в домашнем халате с мощным половником, – прыснул блондин.
– Сильно на распаляйся. А то сейчас явится, – Смуглянка повела глазами в сторону стены, разделяющей ординаторскую с кабинетом заведующей, – и получишь два дежурства вне очереди.
В роддоме Севы не было больше года. Он, как выразился Палыч, «болтался» в гинекологии, где «потерял страх и нюх». А теперь вновь вернулся в родные пенаты. По данным Фитеры, временно. Больше других возвращению Севы радовался Анатолич: в его банной команде вновь прибыло.
Общий расклад по ситуации в роддоме Сева имел. А вот роман Смуглянки с Рибоконём грянул без него. Иначе бы он не спросил:
– А что ты делаешь сегодня вечером?
Смуглянка взглянула с интересом. Вообще-то сегодня вечером она встречалась с Рибоконём. Но последнее время он стал несколько тяготить. Скитание по гостиничным номерам постепенно потеряло новизну и драйв. Тем более, что Рибоконь каждый раз пытался сэкономить и взять гостиницу подешевле. Смуглянка же не без основания считала себя дорогой женщиной. И все чаще задумывалась